Кофейня на берегу океана

– Знаю я этих соседей… – хотела было продолжить она, но Адам сделал вид, что он спит.

Стюардесса начала ходить по салону и осматривать, у всех ли пристегнуты ремни безопасности.

– У него не пристегнут, – дама показала пальцем на «спящего» Адама.

– У меня пристегнут, – открыл он тут же глаза и показал стюардессе на свой ремень.

– А я думала, вы спите, – сказала новая подруга Адама, представившаяся однажды его судьбой.

– Почему вы сказали, что у меня не пристегнут ремень?

– Я думала, что вы забыли его пристегнуть перед сном.

– А разве вы не видите, что он пристегнут?

– Ой, я даже не обратила внимания. Сейчас вижу…

Самолет оторвался от земли, и единственное, о чем сожалел в эти секунды Адам, так это о том, что он не улетел на другом самолете, который отправился часом раньше. Может быть, тогда он бы не узнал, что эта противная особа живет с ним в одном городе и даже может к нему прилипнуть, встретив случайно на улице. И мало того, что она живет с ним в одном городе, так еще и летит с ним на соседнем кресле. Он больше всего на свете хотел ее оставить в отеле, как воспоминание, к которому не хотелось бы заново возвращаться.

– А вы знаете, почему разбиваются самолеты?

– Нет, не знаю и не хочу этого знать, – быстро отвязался от нее Адам и, закрыв глаза, переживал в себе неожиданно нахлынувший на него страх.

– Если вы вдруг умрете, когда наш самолет разобьется, а я отделаюсь легкими синяками и выживу, то даю вам слово, что покажу вашей собаке, где вас похоронили. Если оставите свой адрес, разумеется. В этом городе так много никому не нужных собак. Эх, – тяжело вздохнула она над их тяжкой долей.

Адаму и так было страшно, в те секунды самолет попал в воздушные ямы, и мужчине казалось, что вот-вот он сойдет с ума.

– Замолчите уже наконец! – вскрикнул Адам.

Девушка от неожиданности аж вздрогнула.

– Какой вы грубый. Больше ни слова вам не скажу!

Молодая особа обиделась на необщительного хамоватого мужчину и заказала у стюардессы чашечку эспрессо.

До конца полета оставался всего один час, но этот час, казалось Адаму, тянется бесконечно. Он и вправду наслаждался теми редкими минутами, когда эта дама молчала.

– А я вчера заказала себе бутылку сухого вина и провела свой последний вечер в одиночестве, – сказала ненадолго замолчавшая «боль», что время от времени отдавала в спину.

– Это мой самый худший отпуск, – вдруг сказал Адам, забыв о нормах этикета.

– Как я вас понимаю, – огорченно вздохнула дама. – Жаловаться у вас в крови. Знаю я такой тип людей, которые вечно всем недовольны. То им холодно, то им жарко…

Адам быстро отстегнул ремни, привстал и окинул взглядом весь борт самолета, чтобы найти хоть одно свободное место. И, наконец, он его нашел, это было то самое место около толстого мужчины, занимающего практически оба сиденья, от которого, по словам его новой подруги, пахло алкоголем.

Адам предпочел бы тереться о большого мужчину и нюхать его перегар, чем сидеть рядом с этой женщиной.

Стюардесса, проходившая мимо, заметила Адама и попросила его вернуться на место и не вставать до тех пор, пока не будет разрешено отстегнуть ремни и подняться.

«Всевышний, услышь мою молитву, – мысленно проговорил про себя Адам. – Только бы она замолчала».

– Был у меня такой знакомый, вечно ему не нравилось, что солнце светит ему в окно. Так вот, он купил плотные шторы, закупорил полностью окно, и вроде бы все стало хорошо. Но нет. В квартире стало слишком темно! Поменял он, в общем-то, шторы на другие, которые пропускали немного света. Но вместо того, чтобы радоваться, что в квартире стало светло и солнце при этом не слепит, мой знакомый заметил, что кран не под тем напором течет, и начал жаловаться на кран.

– Зачем вы мне это все говорите, мадам?

Девушка как-то странно заглянула ему в глаза.

– Я вчера у вас спросила – «как может все испортить дождь», помните?

– Помню.

– Вы согласились со мной, правда?

– Правда.

– Мне показалось, что вчерашний день испортил не дождь, а вы.

– Что это значит? – возмутился Адам.

– Это значит, что дождь не виноват в том, что вы сидите в холле у окна и чувствуете себя одиноким стариком, которому нужно на пенсию.

Адам ничего не сказал, женщина рассматривала его глаза. То один, то другой. И в какой-то момент ей показалось, что они разного цвета.

– Это значит, что я не виновата в том, что оставшуюся часть вечера, когда освободился столик, вы провели не со мной, разливая нам в бокалы вино и звеня хрусталем за наше знакомство, которое началось удивительным образом. Ведь согласитесь, что не каждый день двух людей выкидывают из ресторана.

Девушка говорила совсем другим языком. Более изящным, более достойным, как в тот раз, когда она спросила: «Как зовут вашу собаку?»

Адам приутих, задумавшись, как внезапно может перемениться человек.

– Я не виновата в том, что вы любите свою собаку больше, чем кого-либо на этом свете. А я знаю только то, что людям в этом мире свойственно любить хоть что-то, лишь бы не чувствовать себя одинокими. Вы чувствуете себя одиноким, Адам?

Мужчина растерялся.

– Откуда вы знаете мое имя?