Кофейня на берегу океана

– Ты никогда не сталкивался с этой болезнью, и надеюсь, что ты с ней никогда не столкнешься. Есть такая болезнь, от которой невозможно вылечиться, но при этом она не убивает. Ты чувствуешь сам недуг, недомогаешь, недосыпаешь, недоживешь. Каждый день – повторение предыдущего дня, временная петля, а выйти из нее ты не можешь. Есть такое заболевание, от которого можно и есть, и пить, и спать, но не хочется, и каждый прожитый день кажется, что он прошел в пустую. Все люди носят одинаковые лица за окном, все имеют одинаковый запах, а именно – никак не пахнут. В твоей душе одно безразличие к миру, безразличие к себе, но не смерть. Понимаешь, ты при этом живешь в пустой оболочке, ты – лишь тело. И тебя не интересуют другие тела. Твой дух куда-то ушел, и всегда одна и та же погода. Одна и та же улица постоянно кажется незнакомой, но ноги помнят дорогу домой, какой этаж и какой ключ из связки подходит. Но тебя здесь нет, ты всего лишь фантом, и ты живешь, и живешь, и живешь. И почему-то не умираешь, потеряв все краски мира, облив весь мир вокруг серым цветом. Стоя под ледяным душем, тебе не холодно и не жарко. В душе нет ничего, никого. Где я? Где ты?

Роза замолчала. Париж все это время прислушивался к каждому ее тихому слову.

– Я готова умереть, лишь бы больше не испытать подобного.

Мужчина кивнул, но ничего не ответил.

– Я выйду наружу. Я побуду одна.

– Ты не заболеешь? Там сильный ветер. Накинь хотя бы плед себе на плечи.

– Спасибо, – поблагодарила Роза и поцеловала его запястье. – Я скоро вернусь.

– Я тебя жду.

Роза вышла из комнаты. Ветер действительно был сильный, но ветер ее не волновал, он лишь колыхал ее волосы. Она смотрела на синий, нет, черный океан, на большие волны, на свет прожектора маяка, освещающего воду. Она повернулась направо и смотрела на пляж, интересно, почему не приходят сюда среди ночи? Ведь в сумерках здесь особое чувство, мечтателям не нужны даже звезды, а ветер нежно колышет волосы. Роза не думала ни о чем, а лишь смотрела. Наслаждалась. Жила. Эта минута и была всей ее жизнью, это мгновение было создано для нее…

Когда Майя вошла в кофейню следующим утром, никто из присутствующих не почувствовал запах лаванды. Роза и Париж пили кофе у себя за столиком, разговаривая о том, что было бы хорошо купить новый матрас, а то старый совсем неудобный. Майя осмотрелась, пытаясь найти среди гостей одного-единственного человека – Жана. Но в тех чертах, в которые она так старательно всматривалась, не было его глаз, его подбородка, его бровей. Жана в этом зале не было.

Она заказала себе кофе и села на свободное место у входной двери, и каждый раз, когда кто-то входил, она поднимала голову и всматривалась в лицо зашедшего. Майя все время думала, правильно ли она поступила, что бросила все и поддалась минутному искушению, секундной слабости и сладости. А вдруг он больше никогда сюда не придет? Ведь она не говорила ему, что вернется, ведь она не оставила ему никаких контактов, а только имя, только запах.

– Простите, сегодня не приходил сюда молодой человек, француз, он еще говорит с акцентом? – спросила у официанта она, когда тот принес ее счет.

– Здесь много французов и все с акцентом, – улыбнулся официант.

– Спасибо.

Майя ждала его несколько часов, а затем ушла к океану. Она остановилась в том же отеле, и из-за того, что в этом отеле почти все места были заняты, ей пришлось заселиться в более комфортабельный номер в разы дороже предыдущего. Ей казалось, что он может приходить вечером к отелю, чтобы вспомнить те дни или в надежде однажды здесь встретиться вновь. Это было, конечно, безрассудно, но доля здравого смысла в этом поступке была. Эта дорога к отелю вызывала у нее как внезапную вспышку радости, так и душераздирающую грусти. Ей было хорошо оттого, что эта дорога имеет память и сохранила в себе их былые прогулки.

Жан вошел в кофейню ближе к вечеру, чтобы в последний раз убедиться в том, что она не вернулась за ним. Его рейс был всего лишь через несколько часов, этой ночью ему предстояло вернуться домой и покинуть навсегда «город восходящего солнца», оставив терпкое послевкусие, сладко-горькое. Майи в зале не было, и тогда он подошел к столику, где сидели его знакомые. Таких, как они, Жан привык избегать, но, тем не менее, он подошел попрощаться.

– Bonsuar!

Роза и Париж улыбнулись, когда услышали знакомый голос.

– Добрый вечер, – произнесла Роза. – Мы не встречали вашу знакомую, – виновато сказала она.

Париж покачал головой, словно подтверждая ее слова.

– Ничего. Я так и знал, что вы ее не встречали. Я подошел попрощаться! Прощайте.

Он поклонился.

– Прощайте, человек с родным для меня именем, но не вызывающий никаких ассоциаций с этим чудесным местом. Возможно, приехав в Paris, я однажды вспомню о вас.

Парижу понравилась его искренность и простота.

– Что поделать? Прощайте, – развел он руками. – Прощайте… – обратился он к Розе. – Как вас зовут?

– Меня зовут Роза, и, возможно, мое имя тоже не вызовет у вас никаких ассоциаций.