Когда альфа замурлыкает

О двадцати пролетах не могло быть и речи, но один? С одним Кира могла справиться. Особенно, если она правильно помнила, дверь выходила прямо у главных дверей здания за растениями в горшках. Она заметила это ранее, когда занималась волосами женщин.

Внизу Кира остановилась и глубоко вздохнула. Она прижала ухо к двери и прислушалась. Ничего. Абсолютная тишина. Конечно, это необычно.

Ранее заполненный женщинами, вестибюль пустовал. Опять же, сейчас для многих обеденное время. Или это бурчал её живот. Кира слишком давно ничего не ела. Она пожалела, что ничего не захватила пожевать с замеченной ею ранее тележки с едой.

Но она не вернется назад только, чтобы перекусить.

Кира секунд тридцать прислушивалась к тишине, молча отсчитывая время.

Всё ещё абсолютная тишина.

Медленно открыв дверь и используя её в качестве прикрытия, Кира выглянула наружу. Сквозь пальмовые листья горшечных растений она заметила множество пустых диванов.

Собственно говоря, весь вестибюль оказался абсолютно безжизненным, за исключением охранника за пятьдесят, сидящего за стойкой регистрации и играющего в смартфоне. И парня снаружи, у входной двери, который покинул пост, чтобы открыть дверцу остановившегося желтого такси.

Увидев свой шанс, Кира выскользнула с лестничной площадки и быстрым шагом направилась к двери. Ей показалось, что она услышала:

— Эй, куда это вы направляетесь? — от мужчины за стойкой, но проигнорировала его и сбежала.

Кира побежала по тротуару, не оглядываясь на швейцара. Она ускорила шаг, двигаясь всё быстрее и быстрее, вероятно, из-за возбужденных голосов, раздавшихся сзади.

Вскоре она побежала и направилась по изогнутой подъездной аллее, ведущей от особняка к пешеходной дорожке. В этот сумеречный час по пустынной дороге в этом не слишком заселенном районе лишь изредка проезжали одиночные машины.

Кира мчалась со всех ног, стуча кроссовками по тротуару, и, чтобы запутать возможных преследователей, нырнула в первую увиденную аллею.

Она сбежала. Она это сделала. Достигнув дальнего конца переулка, который переходил в выглядевшую более оживленной улицу, Кира не могла избавиться от мысли, что это оказалось слишком легко.

Она ожидала, что в любой момент Арик догонит её и спросит хриплым шепотом:

«Куда ты бежишь, мышонок?»

Но схватившие её руки оказались не такими нежными, как она ожидала. А раздражающий голос лишь подтвердил: ей стоило послушать Арика и остаться в безопасности его квартиры.

— Привет, лживая шлюха, как удачно ты здесь оказалась.

Глава 19

Информация от людей Джеффа, что они загнали Грегори в угол, не оправдалась. Паршивый волк снова от них увернулся. Хуже того, одурачил. Бешеный, раздражающий пес играл с мужчинами, следившими за ним, оставив след, который привел их к куче его одежды и к большой, оскорбительно дымящейся куче дерьма.

Ублюдок над ними насмехался.

Но почему? Он должен понимать, что это плохая идея. Арик не просто так был королем. Теперь, когда он вышел на охоту, дни Грегори сочтены. «Потому что как только я его найду, то преподам урок о том, что не стоит играть в игры в моем городе».

Вот именно — когда Арик его найдет, чего не случилось в ту ночь.

Сбитый со следа, не в лучшем настроении и с щемящим чувством неправильности происходящего, Арик вернулся в квартиру. Пустую квартиру.

— Она ушла! — он сказал это вслух, не в силах поверить. Как она смогла уйти? Он отключил её доступ к панели. знал, что ей не стоит верить. Какая бы здравомыслящая женщина осталась, если бы мужчина сказал ей, что он лев?

Но он ожидал этого и, как только вышел из лифта, то вошёл в систему безопасности пентхауса и заблокировал её доступ. Тем не менее, согласно журналу, который он поднял, кто-то сбил его настройки.

— Мама, — прорычал он, как раз в тот момент когда она выбежала из кухни с бокалом мартини в руке и с несколькими оливками, плавающими на дне. — Что ты здесь делаешь?

— Неужели мать не может навестить своего сына?

— Не тогда, когда вмешивается и по какой-то причине дает моей паре доступ в здание, после того как я его отменил.

— О дорогой. Я не должна была этого делать? Просто я старалась оказать бедняжке радушный приём, потому что кто-то с дуру решил встречаться с человеком. — Её губы скривились и не из-за глотка сухого мартини.

— Кира — моя пара.

— Только через мой труп.

— Это можно организовать, — серьёзно сказал он, скрестив руки на груди.

Его мать, казалось, нисколько не оскорбилась. Она непринуждённо взяла ещё один рифленый бокал с мартини.

— Такая мелодрама. Я ожидала подобного от твоих младших двоюродных братьев — мои сестры становятся неженками, когда дело доходит до воспитания детенышей, но ты — альфа прайда. Ты король этого города и властитель над теми, кто его населяет. Веди себя, как подобает.

— Так и есть, и, как альфа, заявляю, что ты зашла слишком далеко. Кира — моя пара.

— Не самая подходящая.