Когда Ангелы Падают с Небес (СИ)

— Система не прощает ошибок. В ней нет места неповиновению. Ты либо подчиняешься, либо умираешь. Ты не должна мешать, ты либо делаешь свое дело, либо стоишь в стороне и не мешаешь его делать другим. Любой бунт строго пресекается и болезненно наказуем. Но это ведь не про нас, верно? Мы будем петь свою песню до конца. Я сотни раз приходил и видел жертву ангельских хранителей. Видел тех, чьи судьбы менялись. Потому что крылатых и святых не было с ними в трудный час, им было плевать. Я забирал измученные души. Которые еще хотели и могли жить. Я отправлял их пачками, сортируя по небесам и котлам. Я столетиями сидел подле святой горы и смотрел на течение имен, видел, как предначертанное стирается, потому что парящие были заняты иными, более важными делами. Однажды я пришел за ней. Измученной и больной, потерявшей все, своих детей, рассудок, прежний мир. Я пришел за последним, за ее жизнью. Рядом стоял он, улыбающийся, смеющийся над тем, во что превратилась его подопечная. И я задался вопросом, почему я должен забирать ее жизнь? Если я это делаю, я хочу забрать с собой и его жизнь тоже! Пусть он будет наказан, я видел ее судьбу, она была иной! Я взмахнул гарпуном, отнял ее жизнь и не дожидаясь возврата моего верного слуги метнул свое оружие в него. Он выжил, я не смог причинить ему вреда. Я испугался и убежал. Боялся возвращаться обратно, боялся наказания за свой поступок. На моем пути оказались несколько хранителей и их подопечных. Я не мог управлять эмоциями, меня прорвало. Я был зол на себя, что не смог убить того смеющегося хранителя. Я был убежден, что все они такие. Я кричал им, что все они должны гореть в аду, что они не достойны своих крыльев. Кричал, что я все равно приду за их подопечными, так какая разница когда я приду, если я уже здесь. Я начал метать гарпун. Я забирал их подопечных и пронзал их насквозь. И они умирали! Погибли все одиннадцать, кроме одной, которая заступилась за подопечного, закрыла его собой. Гарпун отскочил от нее как от каменной стены. Мы смотрели друг другу в глаза. Вокруг лежали трупы хранителей, обескураженные вырванные души. Я не мог убить ее. Я ударил по ней десятки, а то и сотню раз. Я хотел забить ее до смерти, но у меня не получилось.

Мне пришлось скрыться, и я прибежал сюда и размышлял, много размышлял. Я бунтовал, во мне горел огонь непокорности. Я хотел мщения и справедливости. Мне казалось, небеса дали мне оплеуху, и что только в моих силах все изменить.

Инцидент не остался незамеченным. Меня стали искать. А я стал искать приспешников среди своих. Меня не понимали, отворачивались и предавали. Я понял, что должен быть один. Понял, что только я, и никто кроме меня.

А после я понял, почему не смог убить двух ангелов. Его — потому что подопечная была в списке, я забрал ее и ему не нужно было ее защищать. Ее — потому что подопечного не было в списке, и она защищала его.

Хранители должны были иметь мой знак отличия, я делал их элитой, так я считал. Своим гарпуном я оставлял истинным свое клеймо. Тем, кто не щадя живота своего, плотью своей готов рисковать ради своего подопечного.

Меня назвали безумным. Я стал им. Хотел стать. Я был одержим своей праведной идеей и одержим сейчас. И ты, малышка, тоже меченная мною. Спустя столько лет скитаний и игры в прятки, я, может быть, нашел себе партнера. Потому что все остальные безумные жнецы — просто спятившие дикари. Каждый сам себе на уме, со своей идеей. Они глупы, и их косят боевые, не смотря на их старые заслуги, не оказывая не почестей ни уважения. Рубят как домашний скот, без предупреждения и сантиментов.

Твои перья забрали. Отдали в назидание остальным. Но они, достойны? Кто они сами? Лучше ли они тебя? Помоги мне проверить.

— Это не моя война.

— Это твоя вендетта, милая, тебе это нужно не меньше, чем мне. — Жнец впервые повернул голову и посмотрел ей в глаза. — Ты все еще можешь летать, малышка, на пылающих огнем крыльях. Ты же так хочешь посмотреть на святую гору, не правда ли?

— Это невозможно.

Жнец засмеялся. Громко и некультурно, казалось даже через силу.

— Я скитаюсь по этому грешному земному шару века. И я знаю самую страшную тайну Падших. Видел своими глазами, как они отправлялись в свой последний полет к солнцу. Лишь найди половину своих перьев и расправь крылья, поверь, они засияют огнем. И только тогда моя война подойдет к концу, останешься только ты — единственным борцом за справедливость, покажи им!

— Я правда смогу лететь?

— Да. Но это билет только в один конец. Подумай, за что ты борешься. Напрасно ли пройден весь твой долгий путь? Ради чего или для чего? Тебе не нужны ответы. Ты и так это прекрасно знаешь. Тебе нужно лететь, как можно скорее. Гончие кошки сорвались с цепи и уже скалят нам свои клыки в спину. Ты можешь идти против них. Никогда не видел, чтобы с непокорными так церемонились. Ты нужна им. Ты — новый символ сопротивления этой черной системе с белыми крыльями маразма и абсурда! Дай мне руку, и пойдем! Лишь только покажи мне их лица, и мы вернем все твои перья, до единого!

***