Когда атакуют фурии

Подполковник Заварзина давно уже приказала заведующей гаражом всегда держать машины бойцов первой группы заправленными и готовыми к выезду.

– Полный бак.

– Поезжай. Я на КПП сейчас позвоню, предупрежу.

Анаконда по своей машине слегка соскучилась. За рулем она всегда чувствовала себя отлично, особенно там, где дороги были плохими. Поэтому Любовь Геннадьевна разогналась еще на территории военного городка и без остановки проскочила ворота, распахнутые перед ней. Она едва успела благодарно кивнуть помощнице дежурного, которая придерживала одну незакрепленную створку.

Беспалова так же быстро миновала бетонную дорогу и торопливо погнала по грунтовке. Перед Белореченском она свернула, чтобы в райцентре не светиться, миновала железнодорожный переезд и скоро выехала на другой проселок, ведущий в нужном ей направлении. От развилки до деревни Долгово было около пяти километров, которые быстро залетели под колеса внедорожника.

Однако въезжать в саму деревню Любовь Геннадьевна не стала, оставила машину перед забором из колючей проволоки, огораживающим подступы к вышке сотовой связи. Прежде она сама несколько раз видела, как ремонтники сети сотовой связи несколько раз подъезжали сюда на точно таком же «УАЗе» «Патриот», как и у нее. Значит, если кто-то будет проезжать мимо, то подумает, что они опять сюда пожаловали. Номера люди обычно не запоминают, да и рассмотреть их с дороги весьма проблематично.

Только здесь Любовь Геннадьевна глянула на часы. Пришло утро. Люди в деревне поднимаются рано. Это значит, что ей надо будет держаться предельно осторожно, стараться никому не попадаться под полупьяный взгляд.

Пулемет «Корд» она с собой сразу, естественно, не забрала. Только вытащила из бардачка, как в России обычно именуют то, что в мире называется перчаточным ящиком, футляр с тепловизионным биноклем.

В заборе была калитка, обмотанная той же колючей проволокой. Но Анаконда понимала, что это не есть средство сдерживания вандализма. Он вообще куда более присущ жителям больших мегаполисов, нежели деревенским, которые даже в вечно пьяном состоянии не будут ломать то, что не ими возведено. Колючая проволока необходима лишь для отпугивания пасущейся скотины, которой все равно, где щипать траву. Но и скотину в деревнях по нынешним временам держат единицы, так что можно было бы и не строить этот забор. Возвели его, скорее всего, по инерции мышления. Где-то кто-то когда-то решил так поступить, а потом это стали делать повсеместно. Калитку в ограждении все же оставили, однако даже запор с замком на нее не повесили. Какой здравый человек будет соваться на эту вышку, где его, чего доброго, может ударить током!

Но Любовь Геннадьевна Беспалова понимала, где могут находиться токоопасные участки, и потому предпочла туда не соваться. Она просто забралась по лестнице на промежуточную смотровую площадку, открывать ящик с приборами не стала, залегла и стала высматривать двор, нужный ей. Начинать можно было не с крайнего дома. Оттуда военные не смогли бы увидеть пламя горящей машины, хотя стрельбу крупнокалиберного пулемета услышать, конечно же, должны были.

Анаконда сначала нашла опушку леса, рассмотрела ее в бинокль, потом перевела окуляры дальше. Остов сгоревшей машины еще не совсем остыл и хорошо высвечивался в тепловизоре бинокля. У автомобиля стояли люди, что-то обсуждали.

К паре полицейских «уазиков» добавились два микроавтобуса и внедорожник «Шевроле-Нива». Потом мужчина, одетый в военный камуфлированный костюм, забрался на заднее сиденье этой машины, и она двинулась в сторону шоссе. Кто еще был в «Шевроле-Ниве» бинокль разобрать не позволил даже после того, как Любовь Геннадьевна отключила тепловизор. Она увидела только, что там кто-то сидел и помимо водителя.

Анаконда вспомнила, с какой стороны приближался свет фонарей ночью, после расстрела «Лендкрузера». Таким вот образом она примерно определила сектор, в котором следовало искать дом подполковника. Дальше наблюдение свелось уже к определению нужного двора.

Это дело оказалось не слишком сложным. Камуфлированные костюмы в деревнях носит каждый второй мужчина, особенно не слишком возрастные, однако далеко не все из них имеют воинскую выправку, и редко кто вообще в такое жаркое время будет ходить в берцах. Деревенские мужики предпочитают обуваться в старые валенки без голенищ. Они отрезают их, чтобы подшить другие валенки, в которых будут зимой ходить. А из старых, укороченных, делают тапочки, удобные для передвижения летом.

Так она и нашла дом подполковника. Около ворот стояла «Тойота», видимо, принадлежавшая кому-то из гостей. Из дома вышла крепкая сильная женщина с большой спортивной сумкой в руке, забросила ее в багажник, села на водительское место и стала ждать.