Когда бессилен закон

— Не могла бы ты как-то указать нам на него, назвав какие-либо предметы его одежды, так чтобы мы поняли, кого именно ты имеешь в виду?

Она указала:

— За тем столом. Он в синем костюме и полосатом галстуке.

Нора обратилась к судье Уотлину с просьбой, чтобы в протоколах суда было отражено, что свидетельница опознала обвиняемого. Судья разрешил сделать это. Некоторые обвинители предпочитают дождаться, когда пострадавшая закончит свои показания, и лишь потом просят ее идентифицировать обвиняемого. Нора сделала это раньше и по вполне понятным соображениям. Она больше не хотела упоминать о Дэвиде как о мистере Блэквелле.

— Где находился обвиняемый, когда ты вошла в офис?

— Сначала я его не заметила. Я зашла за один из секретарских столов, чтобы достать мусорную корзину. Когда я потянулась за ней, то услышала позади какой-то звук, я обернулась… и, вероятно, вскрикнула, потому что он напугал меня. Я не знала, что в комнате кто-то есть.

— Где стоял обвиняемый?

— В дверях маленького кабинета. Было темно, поэтому я не могла видеть его лица.

— Он что-нибудь сказал?

— Он сказал: «Все в порядке, Менди, это всего лишь я». Что-то наподобие этого.

— Ты узнала его голос?

— Не совсем. Но я догадалась, кто это, по тому, в чьем офисе была и как этот человек выглядел.

— Как он выглядел, Менди? Во что он был одет?

— Он был в костюме, но без пиджака. Он выглядел немного… ну, словно для него это был долгий день.

— Сказал он еще что-нибудь?

— Он сказал что-то вроде того, что рад меня видеть, потому что ему надоело быть единственным живым существом во всем здании.

— А что ответила ты?

— Я сказала, что уже слишком поздно для того, чтобы люди работали, в это время им следует быть дома со своими семьями.

— Он по-прежнему стоял в двери?

— Да. Только он прислонился спиной к косяку. Его голос звучал как-то странно.

— В чем заключалась эта странность, Менди?

— Как будто он был пьяным или невыспавшимся.

— Что произошло дальше?

— Я наклонилась снова, чтобы вытащить мусорную корзину и отнести ее к своей тележке. А он сказал: «Оставь это, почему бы тебе не отдохнуть?»

Нора ничего не записывала. Она вся подалась вперед, заинтересованная, будто слушала рассказ своей подруги. Она задала свидетельнице сторонний вопрос, именно так, как иногда это делают подруги, беседуя между собой:

— Как ты была одета, Менди?

— На мне было что-то вроде униформы, которую нас там заставляют носить. Просто черная юбка и белая блузка.

Нора извлекла названные предметы из бумажного мешка, который стоял у ее ног. Затем она отнесла эти вещи к столу секретаря суда, где к ним прикрепили опознавательные ярлычки. Присяжные выпрямились в своих креслах. Наконец-то для них появилось нечто, на что можно было посмотреть, а не один только монотонный гул свидетельских показаний.

— Это зарегистрированные обвинением вещественные доказательства номер восемнадцать и номер девятнадцать, Менди. Скажи нам, что это за предметы.

— Юбка и блузка, которые я носила.

— Они сейчас находятся в том же состоянии, в каком были, когда ты вошла в тот офис?

— Нет, мэм. На блузке не хватает нескольких пуговиц, а на юбке сорвана молния.

Она снова взглянула на Дэвида. На этот раз ему удалось не отвернуться.

— Ваша честь, я предъявляю это в качестве доказательств, — сказала Нора.

Генри был на ногах, прежде чем она передала ему эти вещи.

— У защиты нет возражений.

— Доказательства принимаются, — скучающим голосом объявил Уотлин.

Он воспринимал все это как составную часть судейского долга.

Нора все еще не передала вещи присяжным. Она оставила их на полке напротив судейской скамьи, они выглядели сильно помятыми. Нора продолжила опрос.

— Итак, обвиняемый предложил тебе сделать перерыв. Что ты ему ответила?

— Я сказала, что очень занята. Хочу закончить работу.

— И что тогда сделал он?

— Я стояла рядом с тележкой, высыпая мусорную корзину, и он подошел ко мне сзади. Я даже не слышала его шагов, поэтому сразу отскочила в сторону.

— Почему? Он прикоснулся к тебе?

— Он взял меня за руку. Прямо под локтем. И я снова отшатнулась. Тогда он сказал: «Чего ты испугалась?»

— Ты была напугана?

— Честно говоря, он заставил меня понервничать, подойдя так незаметно и стоя так близко. Но я не особенно испугалась его.

Миссис Джексон выглядела намного скованнее, чем когда только поднялась на свидетельский помост. Норе тогда удалось ее успокоить — безусловно, чуть больше, чем того хотелось обвинению. Нора вновь начала создавать необходимое напряжение.

— Он все еще держал тебя?

— Я отдернула руку, когда он меня напугал, но он снова взял меня за локоть.

— Ты опять вырвалась?

— Я отступила назад, но и он отошел вместе со мной. Он по-прежнему стоял очень близко.

— Говорил ли он еще что-нибудь?

— Он сказал, что мне нужно немного посидеть с ним. Сказал, что я, должно быть, устала. Я ответила, что действительно чувствую себя уставшей, поэтому и хочу побыстрее закончить работу и пойти домой. Он сказал… я подумала, что это очень странно, но я не поняла, что он имел в виду… Он спросил меня: «Ты всегда идешь домой в конце дня?»