Когда боги глухи

– Ты ведь воевал?

Он знал, что Поташов воевал, и воевал хорошо, раз имеет два ордена и четыре медали. И в партию вступил на фронте в 1942-м, в трудный для нашей страны год.

– Я думаю, вы меня вызвали не за тем, чтобы мы предавались фронтовым воспоминаниям? – раздвинул в улыбке толстые губы Поташов.

– Верно, не для того… Как же ты, коммунист, фронтовик, докатился до этого? Запустил свою жадную лапищу в государственный карман? – ронял тяжелые, как булыжники, слова секретарь райкома.

– Если бы это было так, полагаю, я не у вас бы сидел в кабинете, а в другом месте.

– Может, ты честным трудом заработал эти десять тысяч? Во столько, кажется, оценили твою дачу на берегу озера в Солнечном Бору?

– Обижаете… Я думаю, на все двенадцать тысяч потянет, – заметил Поташов.

– Ты смеешься надо мной? – изумленно посмотрел на него Абросимов. – Или тебе совершенно не дорог партийный билет?

Разговор принял совсем не тот оборот, которого он ожидал. Считал, что директор «Сельхозснаба» начнет выкручиваться, втирать очки, оправдываться, а он сидит себе на стуле как каменная глыба, и ни один мускул не дрогнет на его невозмутимом лице.

– Партийный билет я на фронте получил и расставаться с ним не собираюсь, – веско ответил Поташов. – Денег я у государства не крал – это легко проверить, документы у меня в порядке. Финорганы два месяца копали и ничего криминального не нашли.

Это верно, начальник ОБХСС уже сообщал, что злостного хищения не обнаружено, иначе, верно говорит щельмец, не здесь бы он сидел – за решеткой!

– Где же ты десять… сам говоришь, двенадцать тысяч взял? – поинтересовался Дмитрий Андреевич, закуривая. В глазах его искреннее любопытство.

Поташов держался на редкость хорошо, секретарь райкома, помимо своей воли, чувствовал к нему даже некоторое уважение – так можно уважать достойного противника. В том, что дача построена не на личные сбережения директора «Сельхозснаба», он не сомневался. Так же как не сомневался в этом и начальник районного ОБХСС.

– Своих собственных денег я не вложил в дачу ни копейки, – спокойно заявил Поташов.

– Значит, признаешься, что построил за государственный счет? – все больше удивляясь, констатировал Абросимов. Он пожалел, что не пригласил начальника милиции. В ОБХСС Поташов ни в чем не признался.

– Давайте начистоту, Дмитрий Андреевич, – заявил директор. – Ни милиция, ни вы – никто не может обвинить меня в мошенничестве или присвоении крупных сумм. Так ведь?

– А твоя партийная совесть?

– Давайте ее пока оставим в покое… Дача стоит на берегу озера, а денег у государства я не воровал, – продолжал Поташов. – Такая вот получается петрушка!

– Еще прижмут! – пригрозил Абросимов. – Вызову опытного следователя из областного центра.

– Хоть из Москвы, – усмехнулся директор. – Доказательств нет и не будет.

– Ты их в землю закопал? Или на дне озера утопил?

– Государство, Дмитрий Андреевич, не понесло никакого денежного и материального урона из-за этой дачи, – отозвался Поташов.

– Она тебе с неба свалилась, как небесная манна?

– Да нет, пришлось, конечно, мозгами пошевелить, проявить инициативу…

– Ты это называешь инициативой?

– Хорошо, назовите смекалкой, – рассмеялся Поташов. – Или частным предпринимательством.

– Хватит мне-то мозги туманить, – устало откинулся на спинку кресла Абросимов. – Рассказывай все как на духу, Антон Антонович!

– Были у меня на складе излишки строительных материалов, давным-давно списанные областным управлением «Сельхозтехника», – ровным голосом стал рассказывать Поташов. – Куда их деть? Выбрасывать жалко… И пришла мне в голову идея…Стал звонить друзьям, приятелям, дескать, подкиньте, ребята, чего не жалко: кирпича, цемента, вагонки, шифера. Ну, ставил магарыч на рыбалке, не без этого… А потом, глядишь, мужики и подкинут на площадку машину одного, другого. А тут в моей конторе как-то кончился стройматериал, простой на объектах. Я рабочих и направил на строительство дачи. Средний заработок им идет от государства, работают они или бьют баклуши. И вот – за пару лет и воздвиг.. Два этажа – шесть комнат, кухня. Мог бы я паровое отопление отгрохать, предлагали мне дружки задаром бесхозные трубы и батареи, да малогабаритных стояков у нас пока не делают…

– Да, ведь это грабеж среди бела дня! – воскликнул Абросимов. – Какая же творится у нас бесхозяйственность, если все это возможно?!

– Вот-вот – усмехнулся Поташов. – Теперь вы, товарищ первый секретарь, смотрите в корень.

– Но ты же жулик! Отовсюду урывал себе государственные стройматериалы!

– Мне их давали и даже расписки не требовали, потому что они не учтены, никто за них не в ответе, – вставил Поташов. – Я не привез на дачу ни одного кирпича, ни одной доски, взятой без спросу.

– Я каждый день только и слышу от строителей: нет кирпича, нет леса, нет раствора… – сокрушенно заговорил Абросимов. – Звоню в обком партии, в областные организации, вымаливаю стройматериалы, а они, оказывается, у нас на складах бесхозные лежат! Какая-то фантастика.