Когда боги рыдают (СИ)

— Хреново, шеф… — пропыхтел Качок. — Они могут пустить за нами собак и выйти на Лидку… А она нас сдаст…

— Тут речка есть, пройдём по ней, — решил Габай после недолгих раздумий. — Собьём собак со следа.

К вдове они вернулись в седьмом часу утра, усталые, промокшие и злые. Лидия встревожилась, но вопросов задавать не стала. Знала, что эти люди вопросов не любят. Дед гремел в углу пустыми бутылками, кряхтел и чему-то зловеще улыбался про себя.

— Чую, не миновать шмона, — говорил он снохе, щуря глаз. — Заметут всех.

— Типун тебе на язык! — отзывалась та.

Наспех умывшись, бандиты схватили в охапку одежду — свою и убитых, забились в машины и дали газу.

— Нету у Раиски камней, и не было, — твердил Качок. — Опять этот козляра нас подставил. Ни хрена он не знает, да и откуда ему знать?

Он с такой яростью сжимал кулаки, что казалось, попадись ему сейчас Михалёв, задушил бы его тут же.

— Да, попали мы, — соглашался главарь. — Камешки, похоже гикнулись.

— Они не могли гикнуться! — кипятился Качок. — Или их кто-то увёл, или они до сих пор где-то лежат. Но хрен их найдёшь без Папани!

Сидевшие сзади Бредихин и Водолазов молчали, только Водолазов тихо стонал от боли в плече.

— Как бы нам сейчас пригодились те бабки, которые мы откладывали, — сказал Бредихин. — Там ведь было сто пятьдесят «штук»… Где они теперь?…

— Там же, где и камни, — мрачно ответил главарь.

Глава 14

Чурка поехал к себе, а Габай с Качком, Бредихиным и Водолазовым отправились на московскую съёмную квартиру. Габай, понимая, что здесь его будут искать в первую очередь, решил сегодня же собрать вещи и сбежать.

На сборы ушло полчаса. Он уже застёгивал ремни на чемодане, когда в квартиру позвонили. Холодея, Габай вышел в прихожую. Из кухни высунулся встревоженный Качок.

Заглянув в «глазок», Габай увидел Шпору — старого уголовника с большим лагерным стажем, много лет сидевшего с Жихарём на одной зоне и считавшегося его ближайшим соратником. У Габая упало сердце. Всё-таки не успел он удрать! Появление этого темнолицего, высохшего как скелет субъекта не обещало ничего хорошего.

Не отрываясь от «глазка», Габай с минуту прислушивался к тишине за дверью. Похоже, Шпора был один. Хотя не исключалось, что за углом лестничной площадки прячется целая свора головорезов.

Шпора снова позвонил.

— Ильяс, открывай, я от Жихаря. Слышь?

Габай щёлкнул замком и приоткрыл дверь ровно настолько, насколько нужно было, чтобы незваный гость протиснулся в проём. В любую секунду, при малейшем подозрительном шуме, он готов был снова захлопнуть её.

Габая почему-то особенно тревожила сумка, которую Шпора держал в руке. Наверняка этот круглый, как дыня, предмет, находившийся в ней, был предназначен ему. Тошнотворный страх комком подступал к горлу.

Качок, Бредихин и забинтованный Водолазов сгрудились у дальней стены, не сводя глаз со зловещего пришельца.

Польщённый таким вниманием к своей персоне, Шпора кашлянул в кулак, скорчил гримасу, которая у него означала улыбку, и, следуя приглашающему жесту Габая, прошёл к столу.

— Внизу два джипа стоят… — шепнул Качок на ухо главарю.

Габай, как это часто случалось с ним в минуты сильного страха, начал рыгать.

— Привет, Шпора, — рыгнув, сказал он. — Ты, значит, от Жихаря?

— От него, дорогой, — почти ласково ответил гость, водружая на стол сумку.

— А чего он тебя послал? Позвонил бы.

— Незачем ему звонить тебе. Да и об чём ему с тобой базарить?

Габай смотрел на подозрительную сумку и дрожащими пальцами вытирал мокрый лоб. Шпора, перехватив его взгляд, кивнул головой, как бы подтверждая его догадку.

— Вот, подарочек тебе просили передать.

Он вынул из сумки газетный свёрток, поставил на стол и развернул газеты. Взору Габая предстала мертвенно-белая, с полураскрытыми закатившимися глазами лысая голова Пискаря.

— А ещё просили сказать, что предупреждений больше не будет.

Белый, как эта голова, Габай опустился на стул.

— Я найду, — вдруг заговорил он торопливо, почему-то озираясь по сторонам. — Гадом буду — найду! Из-под земли достану! Сказал — найду, значит, найду. Жихарь знает, моё слово — алмаз. Я Жихаря ещё никогда не подводил. И Нугзар сказал, чтоб я искал… Так что, зря вы это… Зря мужика мочканули… Вам бы сперва со мной перетереть…

— Люди тобой недовольны, Ильяс, — бесстрастно сказал Шпора. — Очень недовольны.

— Нугзар сказал, чтоб я искал! Товар будет через неделю!

— Нету у тебя недели, дорогой, — Шпора зловеще улыбнулся. — Только два дня. Сегодня и завтра.

— Как — два дня?… — Габай рыгнул. — Качок, — крикнул он, — дай запить…

Косясь на мёртвую голову, Качок поставил перед Габаем стакан, на четверть наполненный водкой, и поспешно вернулся к товарищам.

Габай выпил залпом, клацнув зубами о стекло.

— Я Нугзару джип отвалил, — продолжал он сбивающимся голосом. — Новый джип. Да чего Жихарю волноваться, найду я эти камни…

— А Жихарь и не волнуется, — улыбка словно приклеилась к сморщенному лицу Шпоры. — Он только тебе привет посылает и просит передать, что ждать долго не может. Завтра, стало быть, последний день. А послезавтра утречком он сам тебя разыщет.