Когда боги рыдают (СИ)

Прежде чем скрыться в кабинете, эскулап оглянулся на гостя и секунды две смотрел на него с каким-то странным выражением. Дождавшись, когда дверь за ним закроется, бандит негромко заговорил в микрофон:

— Михаль, ты хоть знаешь, что с тобой творится?

— Ильяс, это ты?

— Я. Тут тебе, я смотрю, пудрят мозги насчёт выздоровления. От тебя ведь одна голова осталась.

Динамик промолчал.

— Был Денис Михалёв, и нету, — продолжал Габай громче. — Всё твоё тело покромсано, черепа нет, только голый мозг плавает в аквариуме. Ставят, Михаль, над тобой эксперимент, как над кроликом.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

Габаю показалось, что металлический голос имитатора, обычно бесстрастный, на этот раз дрогнул.

— Этого совершенно не может быть, — прибавил Михалёв. — Как это — голый мозг?

— Вот он, передо мной плавает! А от него провода идут к приборам. Тебя расшибло в лепёшку, ни рук, ни ног нет, одни мозги целы. И долго ты не проживёшь, это верняк стопроцентный.

— Но Леонид Аркадьевич мне говорил совсем другое.

— Лапшу он тебе вешает, твой Аркадьич. Он на тебе эксперимент ставит, прославиться хочет. А вот я сейчас открою крышку и дотронусь до твоего мозга, хочешь?

— Но это невозможно, Ильяс. Я не верю.

— Щас дотронусь, ну-ка, погодь…

Габай сдвинул металлическую крышку. Брезгуя погружать руку в непонятную вязкую жидкость, он взял палку и сунул её туда набалдашником. Пнул мозг раз, потом другой. Тот, подвешенный к трубочкам, кувыркался как пузырь.

— Чуешь, Михаль? Чуешь? Это я твой мозг шевелю.

— Какие-то искры перед глазами. Вот ещё искра.

Габай с возрастающей яростью пинал мозг палкой, и тот болтался в аквариуме, отскакивая от стенок.

— Щас ещё раз ткну, — рычал Габай в микрофон. — Почуял, нет?

— Опять искра.

— Долго твоим извилинам в этой банке не прожить. Загнёшься скоро. Мне доктор сказал, что загнёшься.

— Я хочу с ним поговорить.

— Щас устроим, — бандит отставил палку и потянулся к свертку. — Щас…

— Ильяс, извини, но я тебе не верю. Ты меня всегда обманывал. И сейчас ты говоришь совершенно невероятные вещи. Шутишь, наверное? Отдельно от тела мозг жить не может.

Габай хмуро посмотрел на ком извилин, который всё ещё раскачивался в аквариуме.

«А ведь, правда, не верит, гнида, — мелькнуло в мыслях. — И я бы на его месте не поверил. Лады, пусть Аркадьич подтвердит…»

Он задвинул на аквариуме крышку и захромал к кабинету.

— Аркадьич, выйдь на минуту!

Доктор, как будто ожидавший его зова, тут же вынырнул из-за двери.

— Что случилось? — заговорил он, подлетая к столу с аквариумом. — Уже поговорили? Так быстро?

— Скажи ему, что от него остался один мозг, а то он мне не верит.

Леонид Аркадьевич уставился на него.

— Вы с ума сошли! — воскликнул он. — Этого нельзя было говорить ни в коем случае!

— А я уже сказал, — буркнул бандит, скривившись.

— Что вы наделали… — Доктор в отчаянии воздел руки к потолку. — Ужас, ужас…

— А чё я наделал? Чё? — внезапно разозлился Габай. — Пацан захотел узнать о себе правду!

— Ильяс, ты ещё здесь? — снова ожил динамик. — Будь другом, позови Леонида Аркадьевича!

Доктор, хватаясь за голову, бегал по комнате.

— Нельзя было этого делать… — бормотал он. — Нельзя… Это сильнейший стресс… Теперь всё может пойти насмарку…

— Я, как друг, обязан сказать! — рявкнул Габай. — А теперь ты скажи ему, — и он протянул доктору микрофон. — Ну, давай, чего тянуть!

Доктор остановился и несколько секунд смотрел на него обречённо. Внезапно взгляд его прояснился.

— А что, может быть, это даже к лучшему! — проговорил он и поднял указательный палец. — Ведь это новый, неожиданный поворот в эксперименте! — Он бросился к приборам. — Сейчас посмотрим… Посмотрим… Так… Изменений в функционировании коры не наблюдается, кровенаполнение в пределах допустимого, давление в периферических сосудах нормальное…

— Ты слышал, чё тебе сказано? — Бандит нетерпеливо толкнул его в спину.

— Я занесу сегодняшнее событие в дневник наблюдений. Наверно, это жестоко по отношению к Денису, но наука требует жертв… Денис, — сказал он в микрофон. — Это Леонид Аркадьевич. Ты должен бороться за жизнь! У тебя есть шанс!

— Доктор, это вы?

— Да.

— Так это правда? От меня остался один мозг?

— Мужайся, дружок. Какой бы горькой ни была правда, когда-нибудь ты должен её узнать… — Леонид Аркадьевич выдержал многозначительную паузу. — Да, твоё тело изувечено в автокатастрофе, фактически удалось спасти только мозг. Я поместил его в питательный раствор, насыщаемый кислородом, и подключил к аппарату искусственной очистки крови… Правда, я не могу добиться стопроцентной её очистки, но ты можешь жить в таком состоянии ещё довольно долго…

Габай выхватил у него микрофон.

— Слышал, Михаль? От тебя только мозг в банке!

— Это снова Ильяс?

— Он самый. Короче, кончаешься ты. Когда я в прошлый раз к тебе приходил, твои извилины выглядели лучше, а сейчас они что-то все почернели, — Габай врал, стремясь помучить Михалёва, — распухли твои извилины, язвами пошли…

Доктор метнул на него сердитый взгляд.

— Ну, это уже явный перебор! — Он попытался отобрать у бандита микрофон, но тот не отдавал.