Когда боги смеются

- В десять, - устало ответила Настя, которая в конце концов стала чувствовать проведенную без сна ночь. Погода, вопреки ожиданиям, вела себя в полном соответствии с предсказаниями синоптиков, жара исчезла, как будто ее и не было никогда, дул холодный ветер, а в небе бестолково толклись дождевые облака. Резкий перепад атмосферного давления вызывал у Насти головную боль и тошноту. "Кажется, я старею. Никогда раньше я так на погоду не реагировала, рассеянно подумала она. - Чему ж удивляться, в следующем году сорок исполнится. Действительно, не юная девушка".

- Отлично. - Коротков был бодр и полон энергии, словно не сидел вместе с Настей в машине целую ночь, а мирно спал в мягкой постели. - Девочка Женечка его опознает, и мы спокойно сядем ему на хвост. Как только он начнет выпасать свою очередную жертву, мы сделаем стойку и в самый ответственный момент возьмем его с поличным.

Настя налила в чашки кипяток, размешала кофе, добавила сахару. От выпитого за ночь и утро кофе на языке появилась горечь, но она знала, что все равно будет его пить, иначе уснет прямо на ходу.

- А если он больше никого не убьет? Я хочу сказать, что, может быть, больше никто не даст ему повода, и у него не возникнет желания выслеживать кого-то и убивать. У криминалистов нет ничего, чем можно привязать его к первым двум трупам.

- Не может быть, чтобы ничего не было, - авторитетно заявил Коротков, шумно отхлебывая кофе. - У них всегда что-то есть.

- Ага, есть, - подтвердила Настя, - но не стопроцентное. Понимаешь, когда Фанат подходил сзади к жертве и начинал ее душить, то спина жертвы естественным образом оказывалась прижатой к груди убийцы. На одежде потерпевших, таким образом, остались микрочастицы одежды преступника. Но!

Она подняла вверх палец, потом задумчиво покачала им, взяла сигарету, закурила.

- Точно такие же следы остаются после давки в общественном транспорте или в любой другой толпе. Кроме того, среди микрочастиц, обнаруженных на майках Фризе и Курбанова, нет одинаковых. Если бы убийца совершал оба преступления в одной и той же одежде, то частицы этой одежды оказались бы на майках обоих потерпевших. Если бы удалось найти одинаковые микрочастицы в первом и во втором случае, тогда бы хоть понятно было, какую одежду искать у подозреваемого. Конечно, как доказательство для суда это довольно хило, но по крайней мере был бы предмет для разговора. А так что получилось? Микрочастиц на майках убитых много, но какие из них с одежды убийцы, а какие - от случайных прикосновений в толпе, определить невозможно. Работу эксперты провели колоссальную, а толку - ноль.

- А следы обуви? Он же душил их, должен был хоть несколько секунд потоптаться на месте. Следы должны быть.

- Юра, опомнись, какие следы на асфальте? Там целыми днями люди ходят. Даже в проходе между гаражами, где обнаружили труп Коли Курбанова, и то незарастающая народная тропа. Можно сделать станку на почерк, можно даже доказать, что письма, которые получила Женя Рубцова, написаны тем, кого мы подозреваем. А дальше что? Он что, признается в этих письмах в убийствах? Ни в одном глазу. Он, видите ли, никому не позволит "говорить о пей плохо". Это что, криминал? Знаешь, за что я люблю классические детективы?

- За все, - предположил Юра.

- Правильно. Но за одну вещь - особенно. Там убийца обязательно что-нибудь теряет на месте преступления, то пуговицу, то билетик автобусный, то записку какую-нибудь. Приятно читать, сплошной праздник криминалистики. А у нашего Фаната - ничего.

- Ну что ж, аккуратный мальчонка, лишнего в карманах не таскает, за своими вещичками присматривает. Достойно похвалы, - констатировал он. - И что же ты предлагаешь, подруга дорогая, на тот печальный случай, если он больше не вознамерится никого убить?

- Не знаю, Юра, я тебя потому и спрашиваю.

- Ладно, не придуривайся, все ты прекрасно знаешь. Сто раз так делали, и в сто первый сделаем, не маленькие. И вообще, чего ты зря паникуешь? Где ты видела маньяка, который ограничился бы двумя убийствами? Он и на третье соберется, вот посмотришь, и мы возьмем его с поличным, теплого и вполне готового к употреблению. На радость следователю и к полному моральному удовлетворению суда.

* * *