Когда боги спали

Близнецу же он сказал:

— Заткнись, Гундари! Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Письмо, хоть и написанное на дорогой бумаге, прокоптилось дымом лагерных костров и потрепалось, будучи передаваемо через многие руки.

Калазарис разгладил его на столе и поближе подвинул масляную лампу, чтобы и другие два человека могли все ясно видеть.

Вот что гласило послание:

«Мой дорогой Сафар.

Все, предсказанное тобою, оказалось правдой и свершается гораздо быстрее, чем я ожидал. И сейчас, когда я пишу это письмо, весь мой лагерь пьян, радуясь очередной грандиозной победе. Вновь наши потери невелики, а враг пострадал жестоко. Моя армия с каждым днем все растет и приобретает опыт. Но вот что я скажу тебе, дружище. Я выяснил, что успех иногда бывает гораздо опаснее провала. С каждым захваченным городом, с каждой перейденной границей растет необходимость двигаться дальше. Ведь если я остановлюсь, у моих врагов появится время, чтобы объединить против меня свои силы. Но самая большая проблема, с которой я столкнулся, заключается в том, что я окружен эгоистичными советниками, работающими на себя, и я был бы последним дураком, если бы доверялся их словам и преданности.

Но тебе, друг мой, я знаю, могу доверять. Мы доказали наше единство в той битве с демонами. Ты больше, чем другие, знаешь о моих намерениях, о моих помыслах. Как и я знаю о твоих.

Я прошу тебя, Сафар: немедленно приезжай ко мне. Чтобы ускорить твое передвижение, я перевел солидные суммы на твое имя в гильдию торговцев Валарии.

Я отчаянно нуждаюсь в тебе, друг мой и кровный брат.

Да смилостивятся боги к тебе и твоей семье в Кирании».

Когда люди закончили читать письмо, Калазарис сказал:

— Я проверил подпись. Вне всяких сомнений, это писал Ирадж Протарус.

— Очень тревожная новость, джентльмены, — отозвался король Дидима. — Несомненно, очень тревожная.

— И чертовски обескураживающая для меня, — сказал Умурхан. — Можете представить, что я чувствую? Подумать только, все это время я пригревал гадюку на своей груди.

— Ну, ну, Умурхан, — сказал Дидима. — Никто вас не обвиняет. Откуда вам было знать? Опять же, этого молодого человека рекомендовали по столь высокому разряду.

Трое этих мужчин заседали в личном кабинете короля. Их совместное управление длилось давно — с равным дележом власти и богатства, — и они свободно чувствовали себя в этой компании. Поставив себе цель, они научились идти на компромиссы ради достижения цели. Дидима был коренастым мужчиной, с толстыми руками и ногами и бочкообразной грудью. Его круглое, как дыня лицо оттеняла темная густая борода с седыми прядями. Умурхан до кончиков ногтей воплощал собой мага, из-под колпака кудесника сверкали серые глаза. Дополняли картину густые брови вразлет и сверкающая белым борода.

— Спасибо, что доверяете мне, ваше величество, — сказал Умурхан. — Хотя должен сказать, что последнее время я действительно подозревал юного Тимура. Я хотел исключить его из школы, но не хотел обидеть его покровителя, лорда Музина. Я собирался просто провалить его на предстоящих экзаменах. Таким образом я бы избавился от него без скандала.

— Я поговорю с Музином, — предложил Дидима. — Он будет даже благодарен за то, что мы дадим ему возможность откреститься от этого маленького предателя.

— Давайте пока никого не посвящать в дела, — сказал осторожный Калазарис. — Я хочу посмотреть, как обернется ситуация.