Когда Боги улыбаются

— И сил, и способностей, и молодости, и здоровья, — устало закончила за него ведьма. — Обычная история. И как всегда она хочет все, и чтобы ей ничего за это не было. С Альбиной-то все понятно. А вот с этим ее выздоровлением слишком много вопросов. Я надеюсь, ты применил в должной мере свои таланты инквизитора, чтобы выудить из нее по максимуму.

— Пожалуйста, — Егор подался вперед. — Не надо быть жестокой!

Елена еще раз тяжко вздохнула.

— Да это не жестокость, милый, — не удержавшись, она провела свободной рукой по его щеке. — Это реализм. Послушай… Я слишком давно живу по законам Предназначения. Это только в сказках все круто. Объявил Иван-Царевич, что собрался на подвиг, и легла перед ним дорожка красная, и кинулись все магические существа ему помогать. А он только идет, да собирает то, что само в руки падает. И царевну, и полцарства в придачу. В жизни все намного хуже. Не получится чистеньким выйти. Не выполнить Предназначения, пока по самые не балуй в говне не искупаешься. И заметь, Судьбе на твои эмоции и чувства наплевать. Важен результат. Да, ты наверняка тогда напоил девчонку до беспамятства, ты вытряс из нее все, что мог. Потому что от этого зависела безопасность чаши. И вчера ночью ты практически не думал о своей собственной жизни, ты лишь радовался, что перепрятал чашу. Так что… Извини.

Он нежно прижимал ее ладонь к своей щеке.

— Знаю, что ты права, — после недолгой паузы, сказа настоятель. — Но это не значит, что мне от этого легче.

— Да, ладно, — ведьма усмехнулась. — В принципе, с учетом твоего нынешнего местонахождения и событий прошлой ночи, вы квиты. Если подумаешь, это тебя несколько успокоит. Но… давай вернемся к делу. Так что?

— Ты и сама все уже поняла, — он откинулся обратно на подушки, очередной раз морщась от боли, ее рука вернулась на покрывало. — Конечно, она описала чашу. Ее-то она запомнила отлично. И конечно, это не просто чашка.

— И даже не просто чашка с Тайной Вечери, — не удержалась Елена от очередной усмешки. — Что она еще рассказывала? Хоть какие-то детали того дня.

— Только помнит, что ее везла мать, — по ходу анализируя данные, продолжил Егор. — В машине. От города некоторое время. Рядом была река. Они остановились где-то на дороге. Рядом был забор. Потом в машину, к ней, на заднее сиденье, сел этот старик. Она помнит, что он был в рясе. И он поднес ей чашу.

— Ну, ваш монастырь подходит под описание, — подумав, признала ведьма. — Как и штук двадцать других. Но конечно, она помнит, что это было недалеко от Новгорода.

— Нет, — живо возразил монах, видимо, сумев, наконец, справиться со своими переживаниями. — Они жили во Пскове. Уже после этого. Она была слишком маленькой и прежнего города проживания не помнит. А мать ей ничего не рассказывала. Да и умерла мать рано.

— Ясно, — сделав свои выводы, Елена кивнула головой. — Как я понимаю, девочка наша подалась учиться, чтобы поднабрать больше сведений о чаше. Все же твой артефакт не единственный. Ей нужно было время и знания, чтобы опознать ту, которую она видела и держала в руках. Все логично складывается. Так что на этом мы твой печальный рассказ и остановим. Лучше скажи, что ты делал дальше.

— Ну, тут все просто и тоже не слишком лицеприятно, — он опять поморщился. — Альбина к утру уснула. Я ушел. Еще с дороги позвонил ректору, сказал, что у меня брат при смерти в Твери. Надо срочно ехать. А дальше собрал вещи, квартира у меня была съемная, ключи завез хозяину, и через три часа меня уже не было в Москве. Я сменил номер сотового телефона у первого же салона связи. Уехал автобусом до Ярославля, где не надо было предъявлять паспорт. Оттуда перебрался в Новгород и домой, в монастырь. И сразу объявил о своем желании принять постриг. Через полгода я уже был отцом Георгием.

— Оперативно, — оценила ведьма. — И кардинально. Слушай, а как ректор повелся на брата из Твери?

— Я вообще не афишировал никогда свою личную жизнь, — сказал Егор. — По вполне понятным причинам. Даже если бы не было чаши. Зачем кому-то знать, что я найденыш из монастыря?

— Если бы чаши не было, еще неизвестно, был бы ты этим самым найденышем, — мрачно возразила ведьма, но тут же перевела тему. — Так… Многое уже понятно. Продиктуй мне ее адрес в Москве, как зовут того твоего приятеля, ну, и ее фамилию.

Он отпустил ее руку, которую все это время держал в своей ладони. На миг она испытала разочарование, таким привычным было это рукопожатие. Потом настоятель послушно продиктовал все, что она велела.

— Теперь есть шанс ее найти, — деловито сказала Елена. — Но у меня к тебе есть еще вопрос. В ту ночь, когда убили отца Иннокентия, он молился перед иконой святого Власия. Что это за икона?

— Это список одного древнего образа, — несколько удивленно рассказал настоятель. — Это был мой ему подарок.

— Только не говори, что сам написал, — недоверчиво хмыкнула хозяйка Бюро. В ответ настоятель кивнул.

— О! — ведьма обрадовалась. — И это тоже кое-что проясняет. Но надо проверить… Где она сейчас? В монастыре сказали, что ты ее забрал.