Когда боги закрывают глаза

– Кого ждешь? – спросила Вера Холодная.

– Да Ваську.

– А что, без него в Ховринку идти нельзя?

– Договаривались же, он тоже собирался сегодня с нами.

С платформы «Ховрино» подошли еще трое – все с форума, девчонка совсем молоденькая, лет шестнадцати, и два парня постарше. Все экипированы как бывалые.

– У меня фонарь десантный, и веревок я прихватил несколько мотков.

Толстяка Рудакова не взяли в поход, как он ни канючил. Последними подкатили на частнике рязанские ребята. Даня разглядывал их – вот ведь сразу представились они ему и геями, и молодоженами, которые хотят свадьбу отметить крутым экстримом. А ведь не скажешь по виду. Парни как парни. Здоровые, кровь с молоком. У одного, правда, темные волосы, неровно выкрашенные в блонд, выглядят как солома. Но в остальном просто гренадеры. Даня глянул на них, на Верку Холодную, которая, увидев рязанских, вся так и заулыбалась, заколыхалась.

Нет, девушка, это не для тебя парнишки.

Если что в Амбрелле случится, я твой герой и защитник. Добрый Смайлик Герштейн не в счет.

Даня-Душечка дал приятелю и компаньону Васе Азарову контрольные десять минут, но тот так и не появился на улице Клинской. И маленький отряд двинулся на экскурсию без него.

До коллектора и тайного прохода на территорию Ховринки – рукой подать. Но Даня-Душечка для начала повел свой отряд в обход.

Помните, как в песне?

Нормальные герои всегда идут в обход.

Они вошли в сумрачный, уже полный вечерних теней парк Грачевку. Для начала Даня показал Упавший Дуб. Огромное дерево рухнуло и перегородило аллею. Коммунальщики уже начали пилить его, отметины бензопил на толстом стволе – точно следы… чьи следы?

– Я тут как раз парком проходил, когда утром народ обнаружил, что дуб упал. Ну и разговоры разные среди местных.

– Какие разговоры? – спросили девицы Пастушки.

– Ну, мол, чудно как-то. Ни грозы, ни бури, ничего. И молния в него не шарахала. Стоял себе такой здоровый и вдруг ни с того ни с сего ночью упал, – Даня с разбегу вскочил на ствол.

– Сгнил, – рязанский молодожен пнул рухнувшего великана.

– Где ты тут видишь гниль? – спросила одна из Пастушек.

– А что, зомби из Ховринки его ночью подгрызли, что ли?

– Пойдемте дальше, – сказал Даня-Душечка.

И они двинулись через темный парк к забору, огораживавшему Ховринку.

Тут Даня проявил свои сталкерские способности в полной мере. Через каждые три шага он оборачивался, прикладывал палец к губам – шшшшш! Порой замирал на месте, поднимая по-дурацки руку вверх, как это показывают в боевиках про спецназ.

Они прошли вдоль забора метров пятьсот. Темный гигант – царица Амбрелла – там, за забором, как неприступная крепость.

– Прямо Мордор натуральный, – один из рязанских пристально вглядывался в корпуса Ховринки. – Можно сначала отсюда поснимать?

И он достал камеру.

– Точно что-то колдовское, – девицы Пастушки тянули шеи. – А мы правда туда пойдем? Прямо внутрь?

Они начали снимать, фотографироваться, и тут Даня исполнил свой коронный номер: положил отряд на землю.

– Тихо! Тихо всем! Ложись, а то заметят!

Они пали на траву и заползли в кусты.

Все тихо.

– А что там? – шепотом спросила Вера Холодная. – Я ничего не вижу.

– Тут нам не пройти. Охрана. Ночная смена, – ответил Даня-Душечка и взглянул на свои дорогие новенькие фирменные часы. – Поищем иной путь.

Они полежали в укрытии минуты три, затем Даня решил, что с них хватит, шоу должно продолжаться. И повел свой отряд снова в обход по периметру забора к тому самому месту, откуда можно видеть Зловещий Рисунок на стене.

– Это здесь, вон в свете фонаря… Отсюда видно.

– Ой, я вижу. Только непонятно, что это, – воскликнула одна из Пастушек. – И как высоко надо было забраться по стене, чтобы это там намалевать.

– Или из окна спуститься по веревке, – сказал рязанский молодожен.

– Где ты видишь тут окно, брат? – спросил Даня-Душечка.

– А я вот на форуме читала, что этот рисунок непостоянный, – заявила умная шестнадцатилетка с форума. – Жители окрестных домов иногда его видят отчетливо, а порой он пропадает совсем.

– Ну, правильно, дождик намочит и смоет, – бойфренд Пастушки уже крутил свой крутой бинокль. – Там знаки какие-то, символы. Краска черная.

– Кровь тоже черной кажется в электрическом свете, – изрек многозначительно Даня-Душечка. – И вы абсолютно правы, это какие-то символы. И окон там нет, чтобы спуститься. А вот чтобы вскарабкаться туда по стене… Я бы сказал, надо очень постараться.

– Ну, с альпинистским снаряжением это несложно.

– Некоторым… тем, про кого тут возле Амбреллы особо не говорят вслух, никакое снаряжение не нужно.

– Некоторым – это кому же? – осведомился Смайлик Герштейн.

Но Даня-Душечка нацепил на себя этакую маску непроницаемую. И коротко бросил:

– Нечего тут долго торчать, идем дальше.

По пути он шепотом развивал свои прежние идеи, которые уже слышали Вера Холодная и Смайлик Герштейн, о том, что «там внутри главное уметь быстро бегать и прятаться, если что».

– Если что? – шепотом осведомлялся отряд.

После экскурсии к Упавшему Дубу и Зловещему Рисунку эти вопросы звучали как-то особо.

Да и тьма сгущалась.

Тьма сгущалась над Амбреллой – царицей ночи.