Когда боги закрывают глаза

– А может, и не будут, там никакого строительства никогда не велось, хотя место вроде и от Москвы недалеко, а такие места всегда на вес золота, – Гущин повернулся к карте спиной. – Но мы не задали себе и еще один вопрос.

– Какой? – спросила Ева, не отрываясь от ноутбука.

– Для чего надо было взрывать чертов мост? – спросил Гущин.

– То есть как, это же и ежу ясно, – Катя удивилась. – Вы же сами говорили. Путь отрезать, время выиграть для засады и нападения на машины.

– Так нападение-то уже было совершено. В том-то и странность. Сначала расстреляли машины, потом с помощью дистанционного оборудования и камер слежения подорвали мост.

– Правильно, отрезали полиции и вообще всем доступ на место нападения, все логично, – сказал Август Долгов.

– А зачем вообще такие сложности? Трупы в полиэтилен паковать, краном старого грузовика все это подцеплять, везти на комбинат, прятать в емкости с кислотой? И одновременно грузом заниматься, ради которого убийства были совершены. Пока с трупами возились, биологический контейнер оказался вскрытым, и что-то из него выбралось. И возможно, убило одного из нападавших. Кстати, у нас до сих пор никаких версий насчет этих самых нападавших. Самое главное – сколько их?

– И по оружию, по стреляным гильзам пока никаких подвижек, – сказал Август Долгов. – Гильзы от патронов к АК. А там ведь еще из гранатомета палили.

– Очень все сложно, слишком как-то сложно, нагромождение фактов, – Гущин раздумывал. – Я простоту люблю. И за всю свою оперативную практику вывел одну для себя аксиому – преступление вообще совершается и задумывается просто. Если слишком много сложностей вокруг, значит, кто-то путает следы.

– Для того чтобы разобраться со сложным, надо хотя бы представить себе, как выглядел тот груз, – Август Долгов поправил галстук. – Мы сегодня от этого вашего свидетеля Мещерского получили весьма любопытную информацию. Но не забывайте – у нас имеются и другие свидетели. Я лично собираюсь навестить наконец того парня Даниила Клочкова и поговорить с ним. Конечно, фоторобот мы с его слов не составим, но хотя бы уточним, что там выскочило на них в Ховринке из темноты. А потом допросим всех остальных, кто был с ним, в том числе и дочь вице-губернатора Каратузова, если понадобится. Я себе адрес в тот раз в УВД записал, паренек живет у Павелецкого вокзала. Кто со мной?

– Я, – Катя ни на секунду не забывала о своих обязанностях «следить и докладывать».

– И я поеду, возможно, получим какие-то новые сведения для идентификации образца, – Ева закрыла ноутбук.

– У меня дела, но я их отложу, – Гущин явно не собирался оставаться в стороне на этот раз. – Паренек-то тот сначала чуть в штаны не наложил с испуга, а потом по телевизору прославился. А я вот что подумал: такая ли была бы вокруг всего этого происшествия шумиха в прессе, не окажись там, в Ховринке, дочка вице-губернаторская?

Глава 41 В доме у Павелецкого вокзала

Перед поездкой произошло крохотное недоразумение. Полковник Гущин и спецагент Август Долгов в вестибюле главка решали вопрос: а на какой машине поедем?

Гущин хотел ехать на своей служебной с шофером, но внедорожник Долгова, припаркованный возле Зоомузея напротив главка, тоже скучать не собирался.

Катя и Ева молча наблюдали за их вежливыми и язвительными коленцами, которыми они обменивались: зачем же на вашей? Лучше на моей. Нет, зачем же вам беспокоиться, у меня своя есть.

– Самцы, – тихо сказала Ева. – Брачное поведение самца человека. Нет, вы только на них взгляните, Катя. Они ведь, кажется, даже забыли, что едем по важному делу. Типичный случай, когда один доминантный самец пытается взять вверх над другим доминантным, но, увы, уже престарелым самцом. В нашем случае в смысле тачек. То есть по совершеннейшему пустяку. Я просто не могу, руки чешутся сделать им укол терразина. Утихомирить. Долго мы еще будем наблюдать это?

– Вы не были замужем? – спросила Катя.

– Нет. И не выйду никогда.

– Выходите, не бойтесь, – Катя улыбалась. – Они, эти самые самцы, очень даже порой милые. Станете наблюдать как ученый брачное поведение самца человека двадцать четыре часа в сутки.

Август переспорил Гущина – вся команда направилась к проходной главка, чтобы выйти в Никитский переулок, где стоял злосчастный внедорожник.

Доехали быстро и на удивление без пробок. Многоквартирный дом с множеством магазинов и кафе на первом этаже фасадом смотрел прямо на площадь Павелецкого вокзала – шумную, суетную, а торцом втискивался в узенькую улочку, по которой пилили со скрежетом и звоном переполненные трамваи.

Август Долгов свернул во двор дома, остановил машину. И в этот момент по капоту, по лобовому стеклу застучали крупные капли. Ливень хлынул как из ведра.

Полковник Гущин со страдальческой миной достал из кармана пиджака старый пухлый блокнот.

– Я адрес в Ховринском УВД записал, дом мы нашли, квартира 16.

– А у меня записана квартира 46, – Август Долгов сверялся с телефоном iРhon.