Когда богу стало скучно. Том 6

Завидев разъярённую женщину, чей силуэт уже начал дрожать от холода, я с лицом учтивого интеллигент, приоткрыл слегка, на пару сантиметров, окно, перед этим заблокировав дверь.

– Не совсем юная леди. Чем могу помочь?

– Открывай, мразота ты редкостный.

Её зубы скрепят от ярости и негодования.

“Если продолжу дурачиться она выломает дверь. Не хочется после ехать в морозильнике”

– Ну ладно.

Открыв дверь, я вежливо пересел обратно на своё законное место.

Ничего не сказав, она, сев, захлопнула дверь.

Минута, две, три тишины. Она как сидела, так и сидит, дрожа от холода почти без движения. Единственное, что она сделала, так это включила обогреватель.

– Ты меня бросил.

Она даже не повернулась, смотря вперёд.

– Что, любовь моя?

Медленно, словно из какого-то ужастика, она повернулась ко мне. Ещё широко открытые глаза, вокруг которых засохла кровь, смотрят на меня, словно пытаясь высосать душу.

– Любовь моя?

– Тебе чё гениталии отрезать?

– Они все равно отрастут. Надеюсь, но лучше не проверять.

Вновь тишина. Она смотрит не моргая. Её глаза уже покраснели от сухости, но она продолжает.

– Ты просто выкинул меня. Даже пульс, пульс не проверил.

Всхлип достиг ушей, неприятно обдав мурашками.

“Ну вот началось”

Я, уже смекнув, что будет дальше закатил глаза.

– Значит. Всхлип. Значит я была права. Всхлип.

С мокрыми от слёз глазами, она приблизилась к моему лицу.

– Неужели ты и вправду не любишь меня?

“Опять она будет пытаться манипулировать. Сейчас пройдёт пару минут в кромешной тишине. После она будет стучать ногтями по рулю и посмотрит на меня ожидающим взглядом, типа ничего не хочешь сказать?

Зависимость от меня. Это и есть её кандалы, ограничения, которыми она сама себя сковала”

Я лишь устало вздохнул про себя, положив руку ей на голову.

– Люблю. Больше своей никчёмной жизни, любовь моя ранимая.

Взъерошив чёрные волосы, я поцеловал её в щёку.

––

“Я всегда был против убийств”

Палец медленно, круговыми движениями поглаживает белые бугорки шрамов на ладони, в форме короткого уравнения.

“Х = Ч”

Сидя на подоконнике, под ощущение сквозняка гуляющего по обнажённой пояснице, я прикусил фильтр сигареты. Гадкий, пропитанный ядом дым, засвербил в ноздрях.

“Каким бы человек не был. Мошенником, бомжом, манипулятором, ленивой мразью, транжирой, высокомерным молокососом, насильником, зэком. Это не стоит даже на одном уровне с убийцей.

Люди, высокомерно решившие отнять жизнь другого человека, мусор. Они не достойны жизни. Я не верю в бога, но глубоко убеждён, что каждый человек – это отдельная вселенная, со своими обитателями. Микробами, клетками, бактериями, мыслями, импульсами, причинами и последствиями действий. Всё это мы – люди.

Мы всего лишь сеть вселенных, блуждающих в бесконечных просторах пустоты под названием планета. Мы связанны невидимыми трубами, по которым и происходит общение. Кто-то особо отличающийся в ораторском искусстве имеет гораздо широкую трубку, что равно влиянию на других вплоть до полного порабощения”

Смотря в пол, я постукиваю дулом пистолета по подоконнику. Взгляд прыгает от одного узора на паркете к другому, пытаясь как можно лучше сосредоточится на потоке мыслей. Мне нужно успокоиться перед шагом, который навсегда изменит мою жизнь. Даже может она прервётся скоро из-за выбора, который я могу принять, как и жизнь моей команды.

“Поглощённые люди ничем не отличаются от зомби. У них нет собственных мыслей, лишь эхо внедрённых извне установок. Они живут, а их организм работает, даже не осознавая, что приказы ему отдаёт уже совсем другое сознание, другая вселенная.

Да это вполне нормально, ведь не многие люди способны жить автономно, отстранившись на совсем от влияния авторитета. Это не слабость, а просто облегчение жизни. Поэтому я считаю, что пропаганда – это нормально и я даже сказал бы хорошо. Она помогает человеку пропустить этап формирования ценностей и целей на который обычный человек бы затрачивал просто невообразимое количество времени и сил”

– Капитан?

Я не сразу поднял голову. Медленно взглянув на бородатого Гноми, чей взгляд взволнованно бегает по моему лицу, старательно обходя глаза.

“С того случая он так и ни разу ни посмотрел мне в глаза. Боится? Или же не хочет, чтобы я обнаружил ненависть и брезгливость в нём ко мне?”

– Что?

Лениво, чувствуя, как качающиеся ноги отнимаются, ответил ему, почесав рукояткой пистолета зудящий висок.

– М-мы готовы.

Непроизвольно выровнявшись, когда наши взгляды всё же встретились, он напрягся.

– Хорошо.

Вернулся к созерцанию пола, но затем опять посмотрел на него.

– Пистолеты?

– Один у меня и один у Чанко.

– Патроны?

– Семь и шесть.

– Малова-то.

Хрустнув в немом раздражении шеей, я осмотрел пистолет в руке.

“И так было туго с оружием, но с тех пор, как появились эти фанатики его и вовсе уже невозможно достать”

В один день, словно из воздуха, появились эти последователи какой-то религии. Тот ещё сброд, которым заправляет глава. Не знаю, что у него в голове творится, раз он додумался до подобного.