Когда человек убивает

Бииб, который показался мне напыщенным и надменным рядом с мисс Севидж, тут не произвел на меня внушительного впечатления. Он уселся за большой письменный стол. Большую часть его продолговатого лица закрывали крупные очки в черной оправе.

Когда я ознакомил его со своими верительными грамотами в форме записки за подписью Кэролайн Карноу о том, что мистер Ниро Вулф действует в ее интересах и хотел бы обсудить сложившуюся ситуацию с заинтересованными лицами у себя в офисе днем или же вечером, он сказал, что, по имеющимся у него сведениям, полицейское расследование успешно продвигается, так что он сильно сомневается в целесообразности привлечения к делу частного детектива.

Целесообразно или нет, заметил я, но миссис Карноу, несомненно, имеет право нанять Ниро Вулфа, коли она того желает.

С этим Бииб согласился.

Вдова его бывшего друга и клиента, по его мнению, несомненно, имеет основания ожидать и от него поддержки в ее усилиях выяснить правду.

Но у него был какой-то смущенный вид. Он обратил внимание на то, что карандаш на его письменном столе был положен не туда, куда следует, и передвинул его, потратив несколько секунд на обдумывание, где же он будет выглядеть лучше всего.

Наконец он снова обратился ко мне:

— Дело обстоит таким образом, мистер Гудвин. Я, конечно, искренне сочувствую миссис Карноу, но у меня имеются обязательства не перед ней, а перед моим покойным другом и клиентом Сидни Карноу. Безусловно, я сделаю все, чтобы помочь выяснить правду, но естественно предположить, что, нанимая Ниро Вулфа, миссис Карноу преследует основную цель спасти Поля Обри. Как служитель закона я не могу сознательно участвовать в этом деле. Я не поверенный мистера Обри. Прошу понять меня правильно.

Я попытался его переубедить, но тщетно.

Наконец, следуя инструкции Вулфа, я задал ему один важный вопрос.

— Я полагаю, мистер Бииб, вы не станете возражать против того, чтобы я разъяснил вам одну деталь. На совещании в этом кабинете, в прошлую пятницу, Обри оставил одну из своих рекламных карточек на вашем письменном столе, когда уехал домой. Что с ней случилось?

Бииб вскинул голову и нахмурился:

— Здесь, на моем столе?

— Точно.

Морщины на его лбу углубились.

— Стараюсь припомнить… Да, верно. Он решил, что я могу позвонить ему позднее, вот и положил ее сюда.

— Так что же с ней случилось?

— Не знаю.

— Вы звонили ему?

— Нет. Выяснилось, что мне это не потребуется.

— Не будете ли вы так любезны проверить, нет ли где-нибудь этой карточки?

— Почему это так важно?

— Длинная история… Но мне бы очень хотелось взглянуть на эту карточку. Вы поищете?

Он не проявил никакого энтузиазма, но выполнил мою просьбу: поискал среди вещей и под вещами на своем столе, включая пресс-папье, порылся в ящиках стола, потом посмотрел кое-где в комнате, даже в ящике для бумаг. Карточки не было.

— Могу ли я навести справку у вашего секретаря?

— Из-за чего столько шума?

— Да так… Вы бы не пожелали в этом участвовать. Самый простой способ отделаться от меня — это дать мне исчерпывающий ответ на мой вопрос.

Бииб поднял телефонную трубку и вызвал в кабинет секретаршу. Через минуту дверь отворилась, и она явилась. Мистер Бииб объяснил, что я хочу ее кое о чем спросить.

Я спросил и услышал в ответ, что ей о карточке ничего не известно. Она никогда ее не видела, ни на столе мистера Бииба, ни в каком-либо другом месте, ни в прошлую пятницу, ни в любой другой день. После этого достойного ответа она удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Весьма досадно, — заметил Бииб.

— Да, досадно, — согласился я. — Я рассчитывал ее разыскать. Вы убеждены, что не видели, как кто-то другой взял эту карточку себе?

— Я сообщил вам все. Помню, как Обри положил ее мне на стол, а куда она делась дальше, не знаю.

— Мог ли кто-нибудь взять эту карточку так, что вы этого не заметили?

— Возможно. Я не знаю, что вы пытаетесь установить, мистер Гудвин, но я не желаю делать никаких заявлений, даже здесь, неофициально. Не исключено, что во время нашей встречи в пятницу я встал с этого стула, чтобы достать кое-какие бумаги из картотеки. Не стану утверждать, что этим кто-то не сумел воспользоваться и взять что-нибудь с моего стола. Я не могу запретить вам придерживаться такой точки зрения.

Он встал.

— Очень сожалею, что не мог оказаться вам полезным.

— Я тоже, — произнес я многозначительно.

Повернувшись, чтобы выйти из кабинета, я услышал его голос:

— Одну минуточку, мистер Гудвин!

Я задержался.

Мистер Бииб стоял в конце стола чуть ли не по стопке смирно, на его лице застыло скорбное выражение.

— Я юрист, — заговорил он уже другим тоном, — но я и человек. И как человек прошу вас подумать о моем положении: мой друг и клиент убит. Полиция, очевидно, убеждена, что убийца находится у них в руках. Ниро же Вулф, действуя в интересах миссис Карноу, хочет доказать, что полиция ошибается. Его единственная возможность добиться успеха — это приписать убийство кому-то другому. Таково положение вещей, не так ли?

— Ниро Вулф никогда не занимается приписыванием кому-то вины, он уличает преступников!