Когда диктует ночь

Похоже на то, что сей алхимик, Али Тарик, уже применял эту волшебную ртуть четыреста лет назад. И что, помимо прочего, он использовал ее, чтобы помочь бежать всем своим женам и дочерям. И что, взяв гравюру, изображавшую буколический европейский пейзаж, и поместив ее перед внушительных размеров зеркалом, в котором она отразилась, Али Тарик приказал всем своим женам и дочерям пройти через зеркало одна за другой. Со своими пожитками и тазами для варки варенья, узлами белья и утварью они исчезали в отражении этого буколического европейского пейзажа. Луисардо знал, что это невозможно, но невозможность чего бы то ни было не казалась ему достаточным поводом, чтобы об этом не рассказывать. И вот Луисардо выдумал это бредовое зеркало, опровергающее все возможные законы, волшебное зеркало, которое, по его словам, существовало, и, увидев его, путешественник обо всем догадался, и ему припомнились последние слова старикашки. «Гой и гой, не жалея ногтей… Тебя осыплют золотом… как только ты пгиедешь в Танжег».Тогда-то он и понял всю ценность этого чудного сокровища. И стал собирать, как мог, капли разлившейся ртути, проскальзывающие у него сквозь пальцы. Но не будем отвлекаться, оставим его собирать ртуть, а сами последуем за Али Тариком, который больше года посвятил занятиям алхимией и использованию своего обрезанного члена. Не осталось ни влагалища, ни задницы, ни дырки или бутылочного горлышка, перелетной птицы, курицы или скотины, которая не почувствовала бы, как член алхимика вторгается в его святая святых. А когда выпал его номер и Али Тарика выслали в Северную Африку, он позаботился спрятать свое изобретение в надежном месте, закопав его под недавно посаженным кактусом. Кроме того, он нарисовал карту, где точно обозначил место, и коварно спрятал ее в складках бурнуса. Но самое главное во всем этом то, что сей Али Тарик закопал сокровище, когда Юпитер стоял над Хересом в восходящей стадии одновременно с Марсом прямо напротив Сатурна или что-то в этом роде, судя по рассказу Луисардо. Короче, благодаря картографии судьбы, заклятие получило силу, и человек, которому суждено найти сундучок, не сможет использовать волшебную ртуть себе во благо. Вспомни, малявка, сказал мне Луисардо, вспомни, что сказал путешественнику старикашка с глазами, как голубиные яйца, перед самой смертью возле дверей Чакон. Вот поэтому-то путешественник и не сможет использовать сокровище себе во благо. Ему придется выбросить из головы все, связанное с изготовлением зеркала, с помощью которого можно перенестись на другой берег, и он сломя голову сгустится в Тарифу, стремясь поспеть на лодку, уходящую в Танжер.

Его подвез на своей машине Карлос Толедо, продавший какому-то американцу руины Болоний. И по чистой случайности их обогнал белый «рено-триана» с мадридским номером. Я говорю «по чистой случайности», потому что Карлос Толедо управлял точно таким же автомобилем, только с кадисскими номерами. Водители просигналили друг другу. «Такая машина — настоящая реликвия, — сказал Карлос Толедо путешественнику, — нас немного, и мы должны ладить». И тут же, хотя путешественник не просил его об этом, Карлос Толедо поведал ему о своем последнем подвиге на поприще торговли недвижимостью.

— Потрясающе, — рассказывал Карлос Толедо, — потрясающе, я продал одному американцу руины Баэло Клаудиа. Чтобы было понятнее, это все равно что продать Сибелес. Потрясающе.

За всю поездку путешественник ни разу рта не раскрыл. И таким вот невероятным образом он добрался до Тарифы. И сошел у Хересских ворот. Карлос Толедо поехал дальше в Альхесирас, где собирался заключить еще одну сделку. Понимаешь, малявка, еще осталась пара недель тучных коров, да еще и праздник — надо пользоваться.