Когда ее не стало

Вероятно, Светлана совершила главную ошибку в своей жизни: не выдержала и вернулась в город. Сидеть сложа руки и ждать у моря погоды она не могла. Она сознавала грозящую ей опасность, но нельзя же постоянно прятать голову в песок. От нее избавились. Избавились в тот момент, когда она подобралась к решению главной поставленной перед собой задачи. Но основной причиной был и оставался муж. Что с ним? Она ничего о нем не знала. Он слишком ранимый, как ребенок. Ей хотелось его увидеть, обнять, поцеловать. Но это было невозможно. Встретившись с Сергеем, Светлана подписала бы им обоим смертный приговор. Отец все сделал правильно, он мудрый человек с огромным жизненным опытом. Головой она это понимала, сердцем – нет. С таким разбродом в душе Светлана решила вернуться, что было равносильно желанию войти в клетку к голодному тигру. Вошла, а что тут сделаешь?

Сумку она оставила в камере хранения ручной клади, жетон сунула в карман ветровки и пошла на стоянку такси. За неделю отсутствия числившаяся среди мертвых женщина поработала над своей внешностью: перекрасилась в брюнетку, сделала химию, купила контактные линзы и долго к ним привыкала. Теперь ее глаза стали карими, и она смахивала на цыганку. К сожалению, «цыганка» получилась очень хорошенькой и привлекала к себе внимание, особенно мужское.

В сущности, Светлана поставила на карту свою жизнь. Можно обмануть чужого человека, но близкий, даже просто знакомый, тут же узнает ее. Оставалось уповать только на везение – авось пронесет!

Машина доставила ее в один из спальных районов, где половина домов была заселена, а остальные еще строились. Она нашла нужный адрес и заметила в окнах свет. Ефим жил один и, кроме раскладушки, в его квартире ничего не было, по этой причине гостей он не приглашал. К тому же в такую даль никто не хотел ехать.

Светлана поднялась на седьмой этаж пешком. Оба лифта работали с перебоями, как часто бывает в новостройках. Сегодня не действовали оба.

А дальше гостья и хозяин разыграли финальную сцену из гоголевского «Ревизора». Открыв дверь, Ефим выронил из рук чашку, разбившуюся вдребезги, и замер. Светлана тоже стояла неподвижно. Они мерили друг друга взглядами. Девушка не хотела его пугать, но раз уж так получилось, надо дать парню время прийти в себя, а то не дай бог в обморок упадет.

– Это ты? – спросил он спустя пару минут.

– Нет, это мое отражение в твоей фантазии. Войти-то можно?

Ефим посторонился, не в силах оторвать глаз от Светланы. Идя к нему, она не надела линзы, а на волосы и прическу парень не обратил внимания.

В комнате произошли изменения: появились стол и стулья, а также этажерка, где стояла фототехника.

– Обживаешься?

– Жильцы обзаводятся мебелью, а хлам отдают мне. Скатерку прикупил: постелил – и стол как новый. Выпить хочешь? У меня коньяк есть. С барского плеча. Твой отец подарил за репортаж.

– Я только что воскресла, давай рассказывай мне обо всем, что здесь происходило после моих похорон. В первую очередь о Сергее.

– Его сегодня выписали из больницы. Обошлось.

Светлана напряглась:

– Что с ним произошло?

– Тебя-то на ремни порезали, а его слегка ранили. Так что Сергея на твоих похоронах не было, твой труп он не видел. Опознавал тебя твой отец, а похоронена ты в закрытом гробу.

– Об этом нетрудно догадаться. Что в лаборатории Сергея?

– Они получили патент. Министерство химической промышленности прислало правительственную поздравительную телеграмму.

– Отлично. Это то, что нам сейчас нужно. Тащи коньяк, надо бы разогреть кровь в жилах мертвого тела.

– Да, погода резко испортилась. Весна превратилась в осень.

Ефим сбегал на кухню, принес бутылку и бумажные стаканчики. Из закуски нашлись лишь чипсы с сыром.

Выпили, похрустели.

– Вот что, Фима, ты должен поехать в лабораторию Сергея, собрать всех без исключения сотрудников в одной комнате и продержать их там не менее десяти минут. За это время я успею проникнуть в кабинет Неверова и проверить некоторые бумаги. Другой возможности у нас нет, ночью там охрана работает. Лаборатория частная, а охраняется как секретный военный объект.

– И правильно, – заметил Ефим. – Их разработки того стоят. Но почему Сергей не может сам провести проверку сотрудников? Ему это сделать, как два пальца об асфальт.

– Не будь тупицей. Сергей даже догадываться не должен, что я жива. Он понятия не имеет о нашем расследовании. Не дай бог заподозрит что-то. Все, его тут же пришьют! Он же поднимет скандал, который ни к чему хорошему не приведет, зато все змеи расползутся по щелям.

– Поднимет, если будет в состоянии, – усмехнулся репортер.

– И я о том же. Вряд ли он в ближайшие дни выйдет на работу. Ты должен успеть до его появления в лаборатории. Все просто. О наших химиках готовится статья в газете. Они стали лауреатами, нужна фотография всего коллектива. Возьмешь штатив, софиты, сделаешь десяток снимков. В коридорах лаборатории кошки не должно остаться, на десять минут здание должно вымереть. Мне этого времени хватит.

– Ладно. Организуем. А теперь скажи мне честно: кто знает о том, что ты жива? Кроме отца, разумеется.