Когда Европа была нашей. История балтийских славян

Совсем другое явление представляет земля Лютицкая. На Ране единство власти отстранило начало дробления, у лютичей исключительное господство общины усилило его так, что исчезла всякая связь между жупами, и жупы получили значение самостоятельных земель. Неоднократно старинные памятники изображают лютичей одним народом; как один народ действуют лютичи в истории; а в то же время непреложные свидетельства указывают на то, что одни собственно лютичи, не говоря о примыкавших к ним ветвях, составляли четыре особых племени или народа, и что эти четыре «народа»: кичане, черезпеняне, доленчане и ратаре, действительно имели полную политическую самобытность и независимость. Но какие это были народы? Представим себе длинную, наклоненную от северо-запада к юго-востоку, полосу от Балтийского моря до пределов нынешнего Мекленбург-Стрелицкого владения, с боков ограниченную параллельными чертами, на западе чертой от низовьев Варновы к Мюрицкому озеру и к истокам Гаволы, на востоке от нижней Речницы[38] к Доленице и далее, мимо Доленицкого озера, к озерам и болотам, составляющим северный придел бассейна Гаволы, – и мы получим пространство, в котором они помещались, все четыре рядом, в виде маленьких четырехугольников. Верхний четырехугольник, между морем и извилистым течением Речницы составлял землю кичан, второй четырехугольник, от Речницы до верхнего течения Пены, принадлежал черезпенянам[39], третий, от Пены до течения Доленицы и Доленицкого озера – доленчанам, четвертый, нижний, между Доленицей и верховьями Гаволы, занят был ратарянами[40]. Таким образом, на долю каждого из четырех «народов» лютицких приходился клочок земли чуть ли не меньше любого из наших уездов; и у трех из этих народов, у кичан, у доленчан и у ратарян было по одному городу, как достоверно показывают древние памятники; у кичан – Кицин или Кицыня (теперь деревня близ Ростока), у доленчан Востров (теперь деревня у Толленского озера), у ратарян Радигощ (близ древней Прилбицы). Ясно, что такие «народы» были не что иное, как прежние жупы одного племени, между которыми исчезла общая связь, когда не стало у них княжеской власти. То же самое, конечно, можно сказать и о черезпенянах: правда, у них, по словам одного любопытного свидетельства, было «три города с принадлежащими к ним землями, которые отделены и разграничены были между собою и почитались особыми областями», но такое дробление нисколько не противоречило характеру жупы: мы видели жупу морачан подразделенной между семью городами, и подобные случаи должны были повторяться всякий раз, когда несколько деревень, не довольствуясь общим «городом», общим убежищем и средоточием всей жупы, хотели иметь свое ближайшее средоточие и убежище и строили себе новый город: так было, очевидно, и с черезпенянами. Их старинный город Даргунь лежал в юго-восточном углу их земли: могли быть нужны города и в других краях, слишком отдаленных от Даргуня, и образовались два новых центра в земле Черезпенянской[41], но она не утратила через это ни своей цельности, ни того характера простой жупы лютицкого племени, который оставался за ней постоянно, так же как за другими подразделениями лютичей, несмотря на их внешнее обособление и самостоятельность. Таково было значение четырех народов лютицких. Их особность зависела часто от того, в какой мере сильна была у них община: подчиняясь одному из соседних князей, бодрицкому или поморскому, они тотчас входили в ряд других жуп славянского Поморья. Так, прежний народ кичан в XII в. стал простой жупой, подвластной бодрицкому князю, доленчане, ратаряне и черезпеняне с их тремя ветвями перешли в жупы княжества Поморского.