Когда гаснут звезды (ЛП)

— Я здесь работаю, ясно? — бросает она.

— Всего пятнадцать минут на кофе?

— Мне особо нечего сказать.

— Все в порядке. Я буду ждать через дорогу в кафе. У меня всего несколько вопросов.

* * *

Сорок пять минут спустя она наконец появляется. Я выпила три чашки кофе, разбавленного кофе из закусочной, но мои ладони все равно липкие, мой оптимизм ослабевает.

— У меня запись на одиннадцать, — говорит она. — Постоянный клиент. Я не могу опаздывать.

— Понятно. Я просто хочу получить более четкое представление о вашей дочери, если это возможно, мисс Руссо. Что вы можете рассказать мне о привычках Шеннан, я имею в виду, до всего этого?

— Ей было скучно, у нее было много неприятностей.

— Она была старшеклассницей в средней школе, когда пропала, я права?

— Она никогда не заботилась о школе, и я оставила попытки устроить ее туда. Честно говоря, я от многого отказалась. Я знаю, это звучит дерьмово. Шеннан не хотела иметь мать. Она не хотела, чтобы кто-то заботился о ней.

Жесткость Карен может быть защитой, как предположила Тэлли, но это серьезная защита.

— Должно быть, это было тяжело, когда она оттолкнула вас.

Она щурится, ее ресницы густо покрыты чернильной тушью, такой черной, что кажутся почти синими.

— У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому.

— Расскажите мне о том дне, когда вы видели ее в последний раз. — Я просматриваю свои записи. — Второе июня. Она ходила в школу в тот день?

— Ваша догадка так же хороша, как и моя. Она была одета и встала с постели, но могла идти куда угодно. У нее было много друзей, которые не были друзьями, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Мужчины? Вы хотите сказать, что ваша дочь занималась проституцией?

— Может быть. — Она достает из кармана куртки портмоне с рисунком и подносит зажигалку к кончику сигареты «Мальборо Лайт», затягивается, а затем отмахивается от дыма отработанным жестом. — Я не знаю, как она зарабатывала свои деньги. Я не помогала ей, могу это сказать. Я знала, что она выпьет все, что я ей дам, или что еще она нюхала или пила. Я перестала спрашивать.

— Эти друзья. Она когда-нибудь упоминала кого-нибудь по имени?

— Насколько я помню, нет. Но по крайней мере у одного из них были деньги. Однажды она принесла домой новый фотоаппарат Nikon. И кто-то подарил ей пальто, красивое.

Это привлекает мое внимание.

— Вы можете описать его?

— Оно было коротким и коричневым, какой-то звериный мех. Может быть, и ненастоящий, но выглядел именно так, и дорого. Она определенно не покупала его где-то здесь.

— Она была в нем в тот последний день?

— Может быть. Я не могу вспомнить.

Ясно, что с Карен я почти ничего не добьюсь. Какой бы ни был трюк, чтобы заставить ее говорить открыто, я, похоже, этого не знаю.

— Экстрасенс, которая звонила вам, что вы о ней думаете?

— Что я могла подумать? — Карен делает встревоженное лицо, когда снова выдыхает, дым рассеивается веером, как ядовитая завеса. — Шеннан всегда делала именно то, что хотела. Если кто-то убил ее, она, вероятно, сама напросилась на это.

Резкость ее слов заставляет меня замолчать на долгое мгновение. Я знавала таких женщин, как Карен, суровых и замкнутых. Но я также понимаю, что любой, у кого есть такая оболочка, получил ее честно. У нее были веские причины защищать себя, и она все еще это делает.

— Мисс Руссо, я действительно хочу помочь найти Шеннан, но я буду честна с вами. Мое основное дело — Кэмерон Кертис. Вы слышали о ней.

— Конечно, ребенок кинозвезды. Я смотрела это шоу много лет. Никогда не думала, что у меня будет что-то общее с Хайди Бэрроуз. — Она качает головой.

— У нас с Кэмерон очень мало общего, но в детстве у нее было много проблем. И насилие тоже. Мы думаем, что это может иметь какое-то отношение к тому, что она стала мишенью. — Я многозначительно смотрю на нее. — Вот почему я здесь и задаю вопросы о Шеннан, когда она была молодой. Это может быть один и тот же парень. Я ищу ниточки.

Она кажется невозмутимой, по крайней мере, на первый взгляд. Взглянув на часы, она говорит:

— Я рассказала вам все, что могла.

— У нас еще есть несколько минут. Где отец Шеннан? Он когда-нибудь был замешан в этом деле?

— Этот кусок дерьма? — Ее губы кривятся. — Он сбежал, когда она была еще в дошкольном учреждении. С тех пор я не получила от него ни цента.

— Трудно быть родителем-одиночкой.

Она бросает на меня быстрый взгляд, кажется, задаваясь вопросом, откровенна ли я с ней, есть ли у меня какой-то скрытый мотив.

— Да, это так.

— Вы всегда были только вдвоем?

— Плюс-минус. У меня были парни на протяжении многих лет. Наверное, не самое лучшее, что можно иметь рядом с ребенком.

— Парни в целом или эти конкретные парни?

Она бросает на меня колючий взгляд.

— Что это значит? Вы сомневаетесь в моем выборе мужчин?

— Я не знаю вашей жизни.

Она смотрит на стену, на закрученный узор из золотой формики. Урожай золота, начиная с 1970-х годов, когда все было либо золотым, либо зеленым авокадо.

— Ну, я могу сказать вам, что, вероятно, я не всегда принимала абсолютно правильные решения. Я имею в виду, кто знает, верно?

К сожалению, она права. Не для всех, но для многих из нас.