Когда герцог вернется

Само собой, Джемма изобразила полнейшее равнодушие. Может ли быть что-то более унизительное, чем выставлять напоказ свою жизнь перед слугами, которые не только наблюдательны, но и умны? Временами Джемме казалось, что она играет в какой-то пьесе и из-за этого разучилась притворяться. Ясное дело, Бриджит, ее горничная, что-то подозревает. Да похоже, и ее дворецкий Фаул — тоже.

Унизительно искать внимания собственного мужа. Млеть от его взглядов и прикосновений, а потом переживать, когда он внезапно отворачивается от нее.

Возможно, у Элайджи опять свидание с любовницей, сказала себе Джемма. Сказала лишь для того, чтобы проверить, какую боль причиняют ей эти слова. Однако сейчас она верила в существование у него любовницы не больше, чем в ту пору, когда она еще не сбежала в Париж. Она бы никогда и ни за что не подумала, что у Элайджи может быть любовница. Джемма даже представить себе не могла, что, встав с ее постели, он отправляется на встречу с другой женщиной в свой кабинет.

Даже теперь…

Даже теперь она не могла в это поверить.

Джемма безучастно смотрелась в зеркало. Может, как ей кажется, она слишком красива для того, чтобы быть обманутой? Единственным человеком, который, так сказать, водил ее вокруг пальца, был ее собственный муж. Возможно, причина этого кроется в том, что и единственным человеком, который оставался к ней равнодушен, тоже был Элайджа.

На мгновение перед ее внутренним взором мелькнуло лицо Вильерса. Месть совсем рядом, вот она, под рукой. Она может пойти к Вильерсу. И спустя несколько часов всему Лондону станет известно об их первом появлении на публике.

Элайджа будет унижен, но так ему и надо!

Но, даже представляя это, Джемма понимала, что не в состоянии сделать этого. И не сделает! Вильерс не пешка, он — мужчина. Опасный мужчина: красивый, остроумный. И его так легко полюбить! Вот в чем опасность — в том факте, что она может влюбиться в него.

И тогда их браку с Элайджей действительно придет конец.

Каким-то образом Джемма внутри себя никогда не считала его законченным — ни тогда, когда она уехала во Францию, а Элайджа не последовал за ней, ни тогда, когда она впервые оказалась в постели с другим мужчиной. Даже тогда, когда она мучила себя, вспоминая, как Элайджа объяснялся в любви своей любовнице.

Он никогда не говорил о любви ей, Джемме, его жене. Да одного этого достаточно для того, чтобы считать, что их браку конец, разве не так?

Невидимые связующие их нити ослабли, пока она жила во Франции без него.

Однако эти нити так и не оборвались.

И вот теперь все воспоминания ожили. Она вспомнила их свадьбу, первую брачную ночь, когда она была неуклюжей, а он — задумчивым. Хотя, возможно (так стало ей казаться уже сейчас, когда Джемма вспоминала об этом), он ждал. Элайджа ведь был влюблен в другую женщину. И все же…

Есть что-то особое в том, как супруги мыслят, говорят. Эта интимность, связывающая их, сохраняется даже тогда, когда брак оказывается под угрозой — примерно как их брак.

Наверное, это можно назвать любовью. Только странно скрытной, незаслуженной. Элайджа не сделал ничего, чтобы заслужить ее любовь, но, по ее мнению, и он тоже не давал ей любви. Правда, в последнее время Джемме казалось, что она увидела какую-то нежность в его взгляде, к которой примешивалась тоска, но…

Каким-то образом она отдала ему всю любовь до своего бегства в Париж, и ее нельзя было забрать назад, как Джемма ни старалась.

Как бы Элайджа ни противился этой любви.

Возможно… возможно, она делает из мухи слона. Элайджа так много работает. Он всегда очень много работал, а потому и потерял в прошлом году сознание в палате лордов.

Может, стоит напомнить ему, что жизнь — это не только работа. Она могла бы…

Но при мысли о том, что она пойдет в его кабинет в «Судебных иннах», Джемме становилось не по себе. Она до сих пор помнила волосы его любовницы, рассыпавшиеся по поверхности стола. Без сомнения, этот письменный стол стоит на прежнем месте. Это был большой дубовый стол, достаточно устойчивый для того, чтобы выдержать вес крупной женщины.

Стол даже не поскрипывал, хотя Элайджа наверняка старался вовсю.

Все это было так давно, но память Джеммы сохранила каждую деталь.

Она не может пойти туда. Что, если она придет и увидит там следы пребывания его нынешней любовницы, если, конечно, она у Элайджи есть?

Разве он сказал ей, что сейчас у него нет любовницы?

Джемма была не в состоянии припомнить этой важной детали.

Джемма встала, и письмо упало на ковер. Она не из тех женщин, сказала себе Джемма, которые ноют и заламывают руки. Она — женщина, которая…

Которая идет и берет мужчину, если ей хочется.

Она больше не глупая девчонка. И если ей хочется увидеть своего мужа, она это сделает. Разумеется, сначала она велит клеркам объявить о ее приходе, так что если он будет в это время развлекаться с любовницей, то у него появится шанс выпроводить ее через заднюю дверь.

Ей нужно придумать причину для визита.