Когда говорит кровь

– По воле народа и Синклита Великого Тайлара, приветствую вас, о достопочтенный посланник,– с легким, едва обозначенным кивком, ответил Джаромо Сатти, взяв тяжелый свиток.– Да будет визит ваш благоприятен и благостен для наших государств.

– Да будет полезен он всем нам.

Джаромо Сатти передал стоявшему за его спиной каниклию массивный свиток города Эурмикона. Тот же протянул Великому логофету куда более маленький свиток и стопку серебряных табличек.

– Вручаю вам охранные грамоты государства, дабы визит ваш не омрачали мелкие неприятности и недопонимания. Знайте, пребываете вы на земле Тайлара, как желанные и почётные гости.

– И известие это радостное, ибо видим мы в Тайларе оплот надежности и закона.

– Грамоты приняты и вручены. Отныне визит ваш приобретает официальный статус,– Великий логофет указал иностранному гостю в сторону коридора, ведущего к внутреннему саду.– Прошу вас следовать за нами, уважаемый господин Эт-Даку.

– А что насчет моей свиты?

– Можете оставить ее на попечение наших сановников. Скорее всего, они вернут вам её почти целой,– проговорил Арно Себеш.

– Да будет на то милость и воля богов.

Посланник повернулся к своим людям и что-то им сказал, после чего пошел следом за логофетами.

– Надеюсь путь ваш был легок и не обременителен, а пираты и дикарские налетчики не смели тревожить ваш покой,– проговорил Джаромо.

– Для эурмиконца море и суша нераздельны, господин Сатти. Мы – город кораблей и жизнь наша проходит пополам на мостовых и палубах. Да и летние путешествия, когда сезоны штормов уже позади, всегда доставляют лишь удовольствие и восполняют истраченные силы. Что же до упомянутых вами пиратов и племенных налетчиков… я же не слишком поражу вас, если скажу, что мы умеем достигать взаимопонимания и с ними? – улыбнулся Уянтхара Эт-Дакку.

Судя по седым прядям, обветренной коже и глубоким морщинам в уголках его больших черных глаз, посланник был уже не молод. Скорее всего, они были ровесниками с Джаромо Сатти, и как и Великий логофет, он явно относился к тому типу мужчин, что с годами сохраняют крепость и подтянутость, избегая рыхлой дряхлости. Сановник был уверен, что под этими причудливыми одеяниями, что совсем не подходили для жаркой кадифской погоды, скрывалось поджарое и мускулистое тело. А ещё, он был ослепительно красив и явно умел пользоваться своей красотой в самых различных ситуациях.

– Отрадно знать, что ваше путешествие не было омрачено опасностями и тяготами, дорогой посланник.

Два логофета повели чужеземца по широкому коридору и лестницам к расположенному на верхнем этаже Внутреннему саду.

– Вы прекрасно говорите на тайларене,– сказал Арно Себеш.– Вы раньше уже бывали в нашем государстве?

– О, конечно! Великое множество раз. Давным-давно, пока Совет кровей не призвал меня на службу моему городу, я вел вольную жизнь торговца. Двадцать шесть моих кораблей трижды за год огибали весь север Внутриморья, посещая порты от Саргшемара до Каришмянского царства. И как добросовестный купец, я счел своим долгом узнать обычаи и выучить языки тех народов, с которыми по воле богов мне доводилось вести дела. Так что помимо родного мне эурмеку, я свободно говорю на тайларен, саргшамарском, белрайском, каришмянском диалекте кариша и двух клавринских языках. Но, признаться честно, именно тут, в Тайларе, мне всегда нравилось вести дела больше всего.

– И почему же? – Логофет торговли поднял глаза от своих сапог и с подобием интереса посмотрел на посланника.

– Все весьма просто: в Тайларе чтут правила. Поверьте, даже во времена смуты и распрей, порты вашей страны были куда безопаснее чем любые иные, а купцы и чиновники лучше понимали значение слов договор и сделка. Увы, но наши клавринские друзья и братья нет, нет, да и норовят заплатить вместо серебра железом и кровью, саргшемарцы не вполне уверены, что люди с иным разрезом глаз и цветом кожи и люди вовсе, а в языке павшего государства Каришидов слова купец и вор не зря отличаются лишь одной буквой. Что же до далекой родины моих предков, пустынного берега Западного Фальтасарга, то там на нас всё ещё смотрят как на изгнанников, а ведение дел безмерно подвержено ритуалам. Восточный же берег просто беден и скуп. Так что лишь тут, в Тайларе, ведя дела я испытывал истинное наслаждение и, что не менее важно, спокойствие при каждой сделке и каждых переговорах.

– И вот, спустя столько лет, судьба вновь занесла вас по торговым вопросом в наше государство,– проговорил с улыбкой Джаромо.

– Скажу вам больше, господин Сатти, я тут ровно за тем же, зачем приезжал и двадцать лет назад.

– Позвольте же нам узнать, о сей извечной нужде.

– Вы её знаете. Это зерно и масло.