Когда говорит кровь

Идущие впереди жрицы, которых легко можно было опознать по легким розовым платьям с желтыми поясами и причудливым высоким причёскам, разбрасывали цветы из больших корзин и пели звонкими чувственными голосами о красоте, великолепии своей богини и тех дарах, что она приносила смертным. Десятки девушек, шедших следом, подпевали им и, смеясь, то и дело выхватывали из толпы юношей, чтобы наградив их кратким поцелуем, толкнуть обратно в толщу людей. Ну а юноши, толкались и распихивали друг друга, желая оказаться впереди. Самые смелые из них даже пытались сами обнять или облапать девушек, но получив по рукам тут же отступали.

Всё это шествие было просто пропитано духом легкости и игривой веселости. Но Айна, хоть и шла со всеми, отчаянно крутила головой, пытаясь высмотреть среди десятков и сотен лиц, то самое лицо. Лицо, её будущего мужа. Пару раз она вроде даже увидела его, совсем мельком, но постоянно движущееся человеческое море вновь и вновь скрывало его в своих волнах.

Наконец процессия остановилась, оказавшись у подножья деревянного помоста, на котором уже стояла большая бронзовая жаровня с ковкой в виде сплетенных обнаженных тел, что образовывали круг. Прямо перед ней три едва одетых жрицы Меркары сыпали на тлеющие угли сухие цветы, горсти ладана и благовоний. Сладкий дым окутывал их, размывая контуры тел и смазывая линии так, что и сами они казались скорее духами, чем живыми людьми.

Под одобрительный рёв толпы, носильщицы установили подле жаровни статую богини, и быстро покинули пьедестал.

— Пусть богиня пошлет благословение! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Выберите благословлённую Меркарой!

— Благословение! — вторили им новые и новые голоса.

Служительницы Меркары замерли, оглядывая собравшуюся толпу. Неожиданно одна из жриц посмотрела прямо на Айну и поманила её пальцем. Смутившись, девушка вновь поискала глазами своего спутника, но его нигде не было видно, а стоявшие сзади девушки уже толкали её в спину.

Поддавшись этому напору, Айна забралась на постамент, и тут же чуть не упала с него: ее голова закружилась от сильного запаха благовоний и пряностей. Сладко-терпкий дым поглотил ее и растворил в себе. Она почувствовала, как тонкие пальцы жриц касаются ее плечей и шеи, как пробегают по щекам и волосам, а потом лоб её оказался в кольце пышного цветочного венка. Жрицы, не переставая петь, повязали на её запястья длинные розовые ленты, натерев её кожу благоухающими маслами.

— Благословлена! — проговорила первая, и поцеловала девушку в левую щеку.

— Благословлена! — вторила ей другая, и поцелуй застыл на правой щеке девушки.

— Благословлена! — и губы третьей жрицы коснулись губ Айны.

— Благословлена! — проговорили они разом, и толпа подхватила это слово, повторяя тысячами голосов.

Голова Айны кружилась всё сильнее. От запахов благовоний, от выкриков толпы и песнопений жриц. Она и сама не поняла, как вновь оказалась в низу, и чьи-то руки легли ей на талию. Вздрогнув, она обернулась и увидела улыбающееся лицо Рего.

— Кажется, теперь ты и в правду отмечена самой богиней!

— Я так испугалась, когда толпа нас разлучила.

— Испугалась потерять меня?

— Испугалась остаться одной среди блисов.

— Они не так дурны, как ты думаешь. Особенно когда сыты и им есть чем развлечься.

Его лицо было так близко, что Айна чувствовала, как горячее дыхание оседает на её щеках и губах. Девушке жутко захотелось почувствовать вкус этих губ, ощутить их на своих губах, и от этих мыслей внизу, между её ног, разгорался жар. Испугавшись этого чувства, она чуть отстранилась и, ответив легкой улыбкой, шагнула назад в толпу. Вместе они пошли сквозь человеческий поток, то сопротивляясь ему, то подчиняясь его воли, пока не оказались возле больших дубовых бочек и печи, у которой несколько крепкого вида мужчин жарили лепешки и полоски мяса.

— Ты голодна?

Хотя желудок Айны был совсем не прочь чем-нибудь подкрепиться, сам вид уличной еды, что предназначалась для блисов, её смущал. Он казался ей грубым и неказистым.

— Я бы выпила вина, — неожиданно для себя произнесла девушка.

— Вина, хлеба и мяса! — тут же выкрикнул Рего. Один из мужчин смерил его взглядом, явно оценивая.

— Вино и лепешки бесплатны, благородный господин. А вот мясо по пять авлиев за полоску, господин.

Юноша вытащил из кошелька несколько ситалов и протянул их в протянутую руку.

— Налей нам кувшин, добрый человек, а также дай по лепешки и по куску хорошего мяса.

— Тут сильно больше чем надо, благородный господин.

— Я знаю. Да ляжет на тебя благословение Меркары.

— И на вас, и на вас, благородный господин!

Он крепко сжал монеты и, достав откуда-то из под стола глиняный кувшин, наполнил его из бочки, пока второй мужик протянул им по только испеченной лепешке, на каждой из которых, сверкая каплями жира, лежала полоска говядины.