Когда говорит оружие

С точки зрения Лаки Вейдмена, ничего хуже он не мог придумать. Если бы Ред Познер пришел к нему и заявил, что схватил девчонку, он тут же разыграл бы из себя спасителя и отвез ее обратно в город, сделавшись героем дня, — даже если бы для этого ему пришлось пристрелить Реда. Последнее показалось ему не такой уж плохой идеей.

Но Ред, будучи при всей своей нечестности человеком простодушным, подъехал прямо к Лаки и сразу начал рассказывать о том, что произошло. Девчонка, несомненно, поняла, что они работают вместе. И никакой возможности свалить это на Магуна не осталось. Более того, Хартман тоже ни за что не захочет улаживать их дела. Одно дело — угонять коров, и совсем другое — схватить и удерживать девушку.

В то время как Лаки мучительно искал решение свалившейся на его голову задачи, Стретч Магун размышлял.

У длинного, тощего, всегда несчастного на вид Стретча память была ничуть не короче его конечностей. Как у всякого выездного сыщика и исполнителя закона, ее переполняли обрывки профессиональных знаний и целая куча данных о разыскиваемых людях и украденных вещах. Он сидел рядом с Чикеном и резал ножом по дереву. Время от времени задавал самые обыкновенные вопросы, заполняя ответами пробелы в головоломке, складывавшейся у него в мозгу.

Чикен Ливере имел маленький горный отвод. Время от времени он намывал там немного золота, что обеспечивало его пищей, спиртным и освобождало от ужасных тягот труда. Философ и мечтатель, Чикен усердно и внимательно наблюдал за своими собратьями. Не моралист, не сплетник, он просто смотрел и запоминал.

Если Ливере становился очевидцем убийства, то вполне мог заинтересоваться его способом и мотивом. Ему никогда бы не пришло в голову донести властям. В этом мире люди совершают всякие странные поступки. Пусть даже убийство. Никому нет до этого решительно никакого дела.

Однако в тот день, прельщенный тем, что долговязый сыщик вырезает вместе с ним по дереву, и даже просто тем, что кто-то всерьез заинтересовался им, Чикен Ливере начал выдавать информацию.

К примеру, он помнил тот день, когда Пол Хартман прибыл в город.

— Он приехал один?

Нет, не один. Но они расстались с тем другим человеком на окраине города.

— С кучей денег?

Угу, точно. И все — двадцатидолларовыми купюрами. Превосходными новенькими купюрами.

— И друзья появились?

Не сразу. Он болтал с Сэмом Тинкером. Потом однажды завел дружескую беседу с Лаки Вейдменом, вроде бы случайно. Только, может, и не случайно вовсе. Вейдмен долго околачивался неподалеку, как будто ждал, что его позовут.

— А не мог Вейдмен быть тем самым парнем, с которым он расстался на окраине города?

Мог. Тот тоже здоровый малый. Примерно как Вейдмен.

Немного погодя Магун поднялся и не спеша направился в «Длинный рог», где нашел шерифа Бена Роуси. Заказав выпивку, Магун повернулся к Бену.

— Я полагаю, — спросил Магун, — что вы честный человек?

— Стремлюсь им быть! — ответил Роуси.

— Полагаю, если бы вы узнали о ком-нибудь, что он проходимец, вы арестовали бы этого человека, кто бы он ни был?

— Именно так, — искренне кивнул Роуси. — Даже если бы речь шла о моем собственном брате!

— Тогда, — сказал Магун, — может быть, вы запросите в Эль-Пасо по телеграфу описание кассира и двух бандитов, которые прошлой весной, в мае, ограбили банк в Форсайте? А потом проведете небольшую проверку.

С этими словами Стретч Магун вышел на улицу и вскочил в седло. Шериф Бен остался стоять со стаканом в руке, хмуря брови. Затем он залпом осушил стакан, выпрямился и направился к почтовой станции, где совсем недавно установили телеграфный аппарат.

Мустанг-грулла любил дорогу, и Магун отправился к холмам. Он не питал большой любви к городам, и ему нравилось выбираться оттуда и куда-нибудь уезжать. Он обогнул равнину около главной усадьбы «Лейзи-С», а затем повернул к холмам, держась поближе к зарослям кедровника на крутых склонах и внимательно оглядывая местность острыми, как у сокола, глазами. Так получилось, что через час пути он заметил тонкую струйку дыма, поднимавшуюся от угасающего костра, возле которого Ред Познер вершил свое черное дело.

Через двадцать минут он прибыл на место, ломая голову над второй цепочкой следов. Наконец в хаосе пыли и отпечатков он обнаружил наполовину затоптанный след маленького ботинка и несколько отметин от веревки на земле: три туго натянутых веревочных кольца оборачивались вокруг какого-то предмета. Эти следы тоже частично стерлись под копытами лошадей. Потом одна лошадь пошла вперед, а по тому, как другая следовала за ней — все время на одном и том же расстоянии и ни разу не отстав, — понял, что ее вели в поводу.

Когда два всадника въезжают на поляну с противоположных сторон, а уезжают оттуда таким вот образом, значит, один из них убит, ранен или взят в плен.