Когда гремели пушки

Ночь стояла душная. В комнате жарко. Но на окончательную отработку всех документов у меня остается только несколько часов. Я собрал своих ближайших помощников, поставил перед каждым конкретные задачи и попросил их еще и еще раз самым тщательным образом проверить все наши расчеты.

С мыслью о предстоящей операций, в положительном исходе которой мы уже не сомневались, штаб работал всю ночь. Часов в пять ко мне в комнату зашел адъютант. Он открыл ставни и выключил свет. Солнечный луч осветил лежавшую на столе карту. Всеми цветами радуги засияли на ней кружки, овалы, стрелки и другие условные обозначения, нанесенные цветными карандашами.

— Уже утро? — удивился я.

…После завтрака меня внимательно выслушал командующий, а ровно в 14 часов мы поднялись в воздух. Самолет взял курс на Москву.

Глава шестая Освобождение Донбасса

1

Из Москвы возвратились ободренные вниманием Ставки.

Разработанный нами план предстоящей операции был одобрен и утвержден. Я испытывал чувство гордости за то доверие, которое оказывал нам лично И.В. Сталин. Прошло много лет, но и теперь память сохранила детали этой встречи.

Когда я закончил доклад, товарищ Сталин встал, прошелся возле стола и сказал:

— Операция задумана и спланирована хорошо. У нас есть все основания полагать, что она будет проведена успешно. Какое ваше мнение? — неожиданно спросил он Ф. И. Толбухина.

Федор Иванович ответил, что в успехе не сомневается, только вот у фронта маловато в резерве подвижных соединений для развития успеха в глубине.

— А как вы на это смотрите, товарищ Антонов? — обратился Сталин к Начальнику Генерального штаба.

Антонов поддержал нашу просьбу и заявил, что у Ставки есть возможность оказать нам помощь. При этом он внимательно смотрел в глаза Сталину. Я слышал, что Иосиф Виссарионович не любил, если говорящий с ним человек «прячет глаза».

— Используйте эту возможность, товарищ Антонов, — приказал Верховный Главнокомандующий. — Выделите для Южного фронта один — два танковых корпуса и, желательно, один кавалерийский. — Он сделал паузу, попыхтел своей трубкой и добавил: — Учитывая донские просторы, конница вместе с танковыми соединениями может сделать полезное дело. — А затем, обращаясь уже к Толбухину, посоветовал: — Нужно непременно конницу использовать в сочетании с механизированными войсками.

В нашем плане именно это и предусматривалось. Но то, что об этом сказал Сталин, было в то время крайне важно…

Часа через четыре после вылета из Москвы нас встретило в воздухе звено наших истребителей. Командующий воздушной армией предусмотрительно выслал их для сопровождения нашего самолета в прифронтовой зоне. Мы несколько снизились — пошли почти «на бреющем». Значит, уже недалеко аэродром посадки, а там рукой Подать и до штаба фронта.

Мне, как говорится, не сиделось на месте. Утверждение нашего плана Ставкой — это ведь только начало дела. Теперь предстояло провести план в жизнь. А это означало новые бессонные ночи и полные напряженной работы дни. Если в тылу на колхозных полях, над которыми мы только что пролетали, заканчивалась уже уборка урожая, то у нас начиналось что-то вроде посевной кампании. В самом деле, что посеешь — то и пожнешь; как подготовишься к операции — такие будут и результаты…

Сразу же по возвращении на КП фронта Ф. И. Толбухин приказал собрать руководящий состав, до командира корпуса включительно. Все прибывшие по этому вызову были в бодром, приподнятом настроении. Весть о том, что нас вызывали в Ставку, уже дошла до них, и каждый понимал, что войскам фронта в ближайшее время предстоит наступление.

Перед собравшимися первым выступил Федор Иванович. На основе информации, полученной в Ставке, он сделал обстоятельный доклад о военно-политическом положении Советского Союза и задачах войск Южного фронта.

Я, конечно, не могу припомнить сейчас все, что он говорил, но основное все же сохранилось в памяти. Особый упор был сделан командующим на то, что победы наших Вооруженных Сил, одержанные в зимней кампании 1942/43 г., положили начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны. Подчеркивалось также, что это результат усилий всего советского народа, свидетельство дальнейшего укрепления экономического, политического и военного могущества Советского Союза. Благодаря правильной политике Коммунистической партии военно-хозяйственный потенциал страны поднялся на такой уровень, при котором Вооруженные Силы смогут получить все необходимое для разгрома фашистской Германии.

После такого вступления тов. Толбухин подошел к карте, показал и подробно охарактеризовал группировку советских войск.

— Контрнаступление советских войск, начавшееся в районе Курска, должно в ближайшее время перерасти в общее наступление на широком фронте, — заявил он. — В плане этого стратегического наступления перед Южным фронтом стоит ответственная задача — разгромить донбасскую группировку противника и освободить Донбасс.

Затем командующий остановился на характеристике противостоящих Южному фронту немецко-фашистских войск.