Когда гроза сверкала

Открыл браузер, напечатал в поисковике услуги экстрасенса. На экране появились фотографии женщин, больше похожих на бабу ягу, то в молодости, то в старости. Мужчины в черном, в дыму, в тумане, с шарами какими-то. Щелкая мышкой по ссылкам на экране появился парень лет тридцати с небольшим, с пронизывающим взглядом и подписью Ведамир, ниже номер телефона. В отзывах написано, что этот парень входит в транс, скажет все о вас и ваших близких. Парень на фото, в отличие от многих, выглядел как-то правдоподобнее что ли, не было у него такого вида, будто он фотомодель. Терять уже нечего. Набрал номер. Ответил мужской грубый голос, который совсем не сочетался с внешностью на фото. Я нервничал, но его голос и речь как-то успокоили, внушив веру и надежду. Он задал мне несколько вопросов о моей проблеме. Я хоть и не хотел рассказывать, но пришлось, парень хотел знать сможет он помочь или нет. Ясновидящий без раздумий согласился, когда я ему рассказал о своем несчастье. Сказал, утром приедет. По моим географическим знаниям, ему предстоял путь около четырехсот километров. Пожелал ему хорошей дороги.

Оксаны до сих пор не было дома, на звонки не отвечала, а мне так хотелось поделиться новостью о надежде на чудо. Тот парень внушал доверие, шла от него какая-то сила даже через телефон. Хотел, чтобы скорее наступило утро и он приехал.

Время, словно тугая резиновая лента, которая обмотала меня и, растягиваясь, все сильней сжимала. Стрелки настенных часов двигались в тысячу раз медленнее обычного, а секундная, казалось, щелкала реже и громче. Каждый ее щелчок сопровождался эхом и вибрацией внутри меня.

Я вышел на улицу, глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и закурил. Отвык от сигарет, в голове закружилось, ноги слегка онемели и во рту появилась горечь от дыма, это были не самые приятные ощущения. С непривычки заблудившееся в дыму сознание немного отвлекло от боли, которая переполняла меня все эти дни, всего на секунду, на короткое мгновение мне стало легче. Я оперся рукой о стену, ноги слегка подкосились, голова еще немного кружилась. Наспех сбросил обувь, боясь упасть, придерживаясь за стены, прошел в комнату, скорее к кровати. Прилег, закрыл глаза, «вертолеты» начали отходить в сторону и тут же вместо них надвигалось нечто ужасное, то, чего я не хотел и боялся, жестокая беспощадная реальность.

В сознании возникали образы Ульяны. Сначала ее лицо озаряет сияющая улыбка, затем она тает и вот ей уже грустно, по щекам текут слезы, и она открывает рот, будто хочет закричать, но крика не слышно.

Послышался шум в коридоре, кто-то разулся и небрежно бросил обувь на обувницу. Может это Уля вернулась!? Пульс участился. Легонько скрипнуло кресло рядом с диваном, на что сердце отреагировало тревожным стуком, всего несколько секунд быстрого ритма. Хоть бы это была Уля! А где Оксана? Боже! Что происходит? Где моя семья? Рядом кто-то всхлипнул.

Открыл глаза, на кресле сидела измученная Оксана. За несколько кошмарных дней ее глаза из голубых превратились в тускло-серые, впалые щеки изрисовали мелкие морщины, под глазами образовались темные круги. В голове завертелись мысли: «когда я видел свою жену последний раз? Вчера? Или позавчера? Странно, мы живем под оной крышей, у нас одно на двоих горе, но мы не видимся целыми днями. Я вообще с трудом могу вспомнить последние пять дней, они настолько туманны и бессознательны, словно их прожил не я, или прожил пять дней не своей жизни. Может поэтому они такие расплывчатые, что мне кто-то рассказал о своем горе, а я все так близко принял, что мне показалось, будто все это произошло со мной. Что за бред? Моя дочь пропала, а я пытаюсь смягчить боль нелепыми фантазиями. Где была Оксана? Может она была у подруг, или искала Ульяну по городу. И я отчаянно искал каждый день. Оксана в тот день была на работе и вернулась спустя полчаса после того, как наша дочь пропала. Я ей все рассказал. Приехала полиция. Отказывались принимать заявление, объясняя слишком коротким промежутком времени. Но мы настояли. Мы обзвонили всех, кого знали, родственников, друзей. Все приняли участие в поиске. Но все бесполезно. Что могло случиться? Кто-то похитил ее? Силой затолкали в машину и увезли? Так считают в полиции. Нет! Нет! Тогда ее, наверняка, уже нет в живых! Нет! Она жива, я уверен. Тогда где она? Заблудилась? Внезапно потеряла память? Бред! Где Биль? Пес так и не вернулся? Я не помню».

– Здравствуй. – прошептал я.

Оксана молчала. Она даже не посмотрела на меня. Она винит меня в трагедии, я ощущал это каждой своей клеткой. Она лишь в первый день говорила мне об этом, сказала несколько раз. После я не слышал от нее обвинений, но знал, что винит меня. Если бы она чувствовала то, что держал в себе я, что чувствовал. И даже увидев жену, мне не стало легче, только хуже, потому что я не мог ей помочь. Я предпочел бы смерть всему этому кошмару, или безумие, амнезию. Все что угодно, лишь бы не чувствовать эту боль и не помнить всего произошедшего.