Читаем Когда я был настоящим полностью

   - Я бы... значит так, я бы открыл счет у кокаинового дилера. Сказал бы ему: вот тебе ванна, наполни ее кокаином, потом через пару дней приходи и добавь, чтоб опять полная была, потом еще через пару дней опять то же самое. И найди мне девочку с хорошими сиськами, твердыми, чтобы с них нюхать можно было.

   - Хм-м, - я повернулся к Кэтрин. – А ты что бы сделала?

   - Решать тебе, это однозначно, но я бы на твоем месте эти деньги вложила в ресурсный фонд.

   - Типа сбережений? – спросил я.

   - Нет - ресурсный фонд. Для помощи людям.

   - Как эти благонамеренные филантропы в прошлые века?

   - Ну, типа того. Только теперь все более современно. Идея такая: зачем посылать людям всякое дерьмо - вместо этого цивилизованный мир инвестирует, чтобы Африка смогла стать автономной, что поможет богатым странам сэкономить на будущих выплатах. Типа как эта моя работа на объектах в Зимбабве: главное – поставка материалов, чтобы наладить образование, здравоохранение, жилищное обеспечение, ну и все такое. Когда у них все это появится, они смогут начать переход к стадии, на которой им уже не нужны будут подачки. А эта викторианская модель – замкнутый круг.

   - Вечный запас, - не унимался Грег, - волшебный фонтан. И еще велел бы ему найти девочку с задницей, как камень, чтобы можно было нюхать кокс с нее, когда у той первой с сисек надоест.

   - Значит, ты считаешь, мне следует вложить деньги в Африку, на их развитие, а не здесь? – спросил я у Кэтрин.

   - А что? Все связано между собой. Все как бы в одной и той же общей куче. Рынки ведь все глобальные – а наше сознание что, нет, что ли?

   - Интересно, - сказал я. Мне представились рельсы, провода, распределители, все связанные между собой. – А что они там вообще делают, в этой Африке?

   - Что делают? – переспросила она.

   - Ну да. Типа, когда просто обычными делами занимаются. Ну, ходят куда-нибудь, дома сидят, все такое.

   - Странный вопрос. Они много разных дел делают, как и здесь. Сейчас, например, в Зимбабве строительство вовсю идет. Куча народу отстраивается.

   Как раз в этот момент появилась барменша с шампанским и тремя бокалами. Она спросила меня, открыть ли бутылку.

   - Я сам.

   Я сомкнул пальцы вокруг пробки, пытаясь прорвать обертку из фольги ногтями. Это оказалось трудно – ногти у меня были недостаточно острые, а фольга – толще, чем я думал.

   - Вот, ключи мои возьми, - предложил Грег.

   Я сомкнул пальцы вокруг его связки ключей. Кэтрин с Грегом наблюдали за мной. Я снова перенес руку на пробку бутылки шампанского, сделал в фольге надрез, потом ухватил надорванный кончик и начал оттягивать его, медленно снимая фольгу.

   - Помочь? – спросила Кэтрин.

   - Нет. Я сам могу.

   - Конечно, конечно. Я не в том смысле... в общем, понятно.

   Я полностью снял фольгу и уже было начал раскручивать проволоку, охватывавшую пробку, но тут сообразил, что у нас еще осталось пиво.

   - Сначала это надо прикончить, - сказал я.

   Мы с Грегом принялись допивать большими глотками.

   - Целым деревням привозят жилищные блоки, - продолжала Кэтрин. – Такие большие полусобранные дома, их на огромных грузовиках доставляют. А потом просто берут и ставят, сколачивают.

   - И все прямо вот так подогнаны? – спросил я. – Без сучка, без задоринки?

   - Они хорошо спроектированы.

   Грег поставил свой стакан и рыгнул.

   - В эту субботу вечеринка будет, - сказал он. – Дэвид Симпсон - ты же Дэвида Симпсона знаешь?

   Я кивнул. Да, я немного знал его.

   - Ну вот, он только что квартиру купил на Платон-роуд, это как свернешь с Эйкр-лейн. Всего в двух шагах отсюда. В субботу у него новоселье, и вы приглашены. Вы оба.

   - О’кей, - ответил я.

   Я проглотил остатки пива и взялся за проволоку на бутылке. Это был каркас из проволоки, какой чистят трубки, вроде тех каркасов под платьями, что носили дамы в восемнадцатом веке. Мне пришлось зажать его между пальцами и покрутить. Справившись с этим, я ухватился пальцами за пробку, но она не поддавалась.

   - Дай я попробую, - сказал Грег.

   Я передал бутылку ему, но у него тоже не получилось.

   - Надо... – начала было Кэтрин, но тут пробка с хлопком вылетела.

   Она пролетела в каком-нибудь полудюйме от моей головы, стукнулась в металлический светильник, приделанный к потолку, и упала на пол.

   - Ого! – поразился Грег. – Вот была бы еще авария, не хуже той. В смысле, если б на тебя этот светильник упал.

   - Да, пожалуй, - согласился я.

   - Так что, окажешь нам честь?

   Я разлил шампанское, и мы выпили. Оно было не очень холодным и пахло странно, похоже на кордит. Кэтрин до сих пор жонглировала двумя стаканами, с пивом и с шампанским, поочередно прихлебывая из обоих.

   - А можно и то, и другое, - сказал Грег.

   - Не понял.

   - Жить как рок-звезда и при этом давать на жилищные проекты в Кении. Денег и на то, и на другое хватит.

   - Зимбабве, - поправила его Кэтрин. – Ну да, но это не только жилищные проекты. Жилищное обеспечение – важнейший аспект, но есть еще и образование. И здравоохранение.

   - Слышь, - начал Грег, - я тебе не рассказывал про тот случай, когда я с этой рок-группой кокс нюхал? Я с этим...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдоре Ханисетт восемьдесят пять. Она устала от жизни и точно знает, как хочет ее завершить. Один звонок в швейцарскую клинику приводит в действие продуманный план.Юдора желает лишь спокойно закончить все свои дела, но новая соседка, жизнерадостная десятилетняя Роуз, затягивает ее в водоворот приключений и интересных знакомств. Так в жизни Юдоры появляются приветливый сосед Стэнли, послеобеденный чай, походы по магазинам, поездки на пляж и вечеринки с пиццей.И теперь, размышляя о своем непростом прошлом и удивительном настоящем, Юдора задается вопросом: действительно ли она готова оставить все, только сейчас испытав, каково это – по-настоящему жить?Для кого эта книгаДля кто любит добрые, трогательные и жизнеутверждающие истории.Для читателей книг «Служба доставки книг», «Элеанор Олифант в полном порядке», «Вторая жизнь Уве» и «Тревожные люди».На русском языке публикуется впервые.

Энни Лайонс

Современная русская и зарубежная проза
Блудная дочь
Блудная дочь

Семнадцатилетняя Полина ушла из своей семьи вслед за любимым. И как ни просили родители вернуться, одуматься, сделать все по-человечески, девушка была непреклонна. Но любовь вдруг рухнула. Почему Полину разлюбили? Что она сделала не так? На эти вопросы как-то раз ответила умудренная жизнью женщина: «Да разве ты приличная? Девка в поезде знакомится неизвестно с кем, идет к нему жить. В какой приличной семье такое позволят?» Полина решает с этого дня жить прилично и правильно. Поэтому и выстраданную дочь Веру она воспитывает в строгости, не давая даже вздохнуть свободно.Но тяжек воздух родного дома, похожего на тюрьму строгого режима. И иногда нужно уйти, чтобы вернуться.

Галина Марковна Артемьева , Галина Марковна Лифшиц , Джеффри Арчер , Лиза Джексон

Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы