Когда я думаю о Блоке…

Автор вместе с некоторыми другими исследователями не абсолютизирует понятие «лирический герой», даже сомневается в его правомерности. Думается, что эти сомнения латентно присутствуют в объяснениях этого понятия Л. Долгополовым. Он пишет, что лирический герой – это «концентрированное выражение личности самого поэта в её символическом и обобщённом выражении». И далее: «Лирический герой, каким он сложился в поэзии Блока – это образ поэта…». Эту мысль, как представляется, подтверждает и сам Блок: «Я уже сделал собственную жизнь искусством (тенденция, проходящая очень ярко через всё европейское декадентство). По замечанию Томашевского, символисты склонны к «биографическому лиризму» в своём творчестве. Однако о «лирическом герое» Бальмонта или Андрея Белого, кажется, никто не писал. Е. Эткинд полагает, что введение понятия «лирический герой» «способствовало формализации знаний о литературе… а не пониманию смысла искусства». Обращаясь к понятию «лирический герой» многие исследователи опираются на высказывание Блока о том, что его «трилогия» – «роман в стихах», и это логично. Но у поэта есть и другое объяснение «трилогии»: «Это дневник, в котором Бог позволил мне высказаться стихами» (курсив мой. – Д. М.). Думается, что «дневник» означает подённую запись, а не указывает на форму романа. Не случайна же датировка всех стихотворений поэта. Очень тонко и верно заметил А. Кушнер, что «лирический герой – лирическая маска (курсив мой – Д. М.) редко так точно, почти не оставляя зазора, накладывается на лицо поэта». Автор рискнул приподнять эту маску и прочесть многие стихи как страницы лирического дневника, поэтому он уклоняется от понятия «лирический герой» в главах книги, связанных с именами любимых женщин поэта К. М. Садовской, Н. Н. Волоховой, Л. А. Дельмас и допускает его в рассмотрении циклов, где «сюжет чувств» опирается (в разной степени) на объективную (и субъективно воспринятую) реальность. В главах книги, где речь идёт о любви Блока к реальным женщинам, к мистической Прекрасной Даме и косвенно связанной с ней Л. Д. Менделеевой, есть необходимость включения биографических материалов и фактов, касающихся личности персонажей. В других главах биографические подтексты исключены.

Книга «Когда я думаю о Блоке…» не является методическим пособием, но и не исключает некоторые методические ориентиры, указанные как в отборе поэтического материала, биографических фактов, так и в отдельной главе «Восприятие и анализ лирического стихотворения».

Память о Блоке живёт не только в научных и школьных штудиях, но и в стихотворениях, адресованных поэту. Некоторые из них завершают книгу. Она написана для учителей, моих коллег, для студентов филологических факультетов, которые придут в школу, и для всех, кому имя Блока «Звук понятный и знакомый / Не пустой для сердца звук!».

Дмитрий Мурин

Кто вы, Александр Александрович?

Блок глазами современников

Как памятник началу века

Здесь этот человек стоит.

А. Ахматова

«Кто вы, Александр Александрович?.. Перед гибелью, перед смертью, Россия сосредоточила на вас все свои самые страшные лучи, – и вы за неё, во имя её, как бы образом её сгораете. Что мы можем? Что могу я, любя вас? Потушить – не можем, а если и могли бы, права не имеем: таково ваше высокое избрание – гореть. Ничем, ничем помочь вам нельзя».

Е. Ю. Кузьмина-Караваева