Когда я увижу Рассвет

– Это ты зря, брат – произнес Винсент с недоброй улыбкой и, выхватив кинжал из рук брата кинжал, ударил Майкла с такой нечеловеческой силой, что Майк улетел в сторону.

Коллам вскрикнула и уже хотела побежать к Майклу, когда заметила, что Винсент движется в ее сторону:

– Ну вот, Коллам, из-за твоего друга мне снова нужна кровь кандидата.

Коллам стала пятиться назад, в ту же секунду, когда полил дождь, а на небе сверкнула молния:

– Не подходи ко мне! Чудовище! – крикнула она.

– Чудовище?!– казалось, Винсент был очень удивлен – Я же твой друг, Кол!

Кол не знала, был ли на ее щеках дождь или слезы:

– Больше нет.

Лицо Винса помрачнело и он, сжав плечо девушки, с силой потряс его:

– Ты знаешь, сколько я для тебя сделал?! Думаешь, почему я свел с ума именно Амалию?! Это для тебя Коллам! Ведь я видел, как эта противная Ами измывается над тобой! И тогда я решил отомстить за тебя! И Моника! Монику я тоже мог не убивать, но разве ты не помнишь, как она над тобой смеялась?!

– Мы были просто детьми! – крикнула Кол.

– Я отбирал предполагаемых кандидатов из первых встречных в подземельях, но ты и Майкл… Я делал на вас большую ставку!

– Я не стану помогать тебе, Винсент, ни за что на свете! – заявила Коллам, и тогда Винс ударил ее по лицу, и она упала на землю.

– Не трогай ее! – крикнул Майкл, но он не мог помочь, потому что, так, же, как и Логан стал погружаться в неизвестно откуда взявшиеся зыбучие пески, видимо сделанные Винсентом.

Винс стал подходить к лежащей на земле Коллам, вертя в руках кинжал:

– Признаюсь честно, мне будет жаль убивать тебя! Ведь как бы там не было, я любил тебя, Коллам! – в очередной вспышке молнии блеснула его усмешка, острее любого кинжала – Но все-таки для прихода Апокалипсиса мне нужна твоя кровь!

И тогда Коллам сделала то, что Винсент никак не ожидал. Она вызвала огнь и вяза Винса в горящее кольцо. Кол не просто пользовалась огнем, она была им, прекрасно понимая, что, если потеряет контроль, она может погибнуть.

К Кол подбежал, выбравшиеся из дрезины, Майк и, положив руку на землю вызвал воду:

– Что вы делаете?! Глупцы! – взревел Винсент.

Последним прибежал Логан с Ноа на руках. Миллер вызвал воздух и расположил Ноатак, чтобы он коснулся одновременно Коллам и Майкла и тогда они объединились.

Если бы они стояли в кругу Винса, то их сила обрушилась на весь мир, но сейчас три стихии, как одна, атаковали, лишь одного человека.

Послышался крик Винсента, настолько ужасный, что Коллам подозревала, что он будет преследовать ее еще долго. А потом сила стихла, и их тройное кольцо исчезло, а на месте Винсента осталось лишь выжженное черное пятно.

Майкл упал на колени, Коллам взяла плачущего Ноа на руки, сама пытаясь не разрыдаться, Логану казалось, что он вот-вот потеряет сознание:

– Майк, смотри! – крикнула Кол указывая на небо. Оно больше не было черным и звездным, или грозовым, сверкающим молниями, небо стало нежно голубым с розовыми полосками

– Рассвет – на выдохе произнес Майк – Я вижу рассвет.

Эпилог

Одиннадцатилетний Ноа О’Кэрролл обожал праздники, и День когда был остановлен второй Апокалипсис, не был исключением. Хотя Ноа конечно подозревал, что его родители не очень любят этот праздник, но тем, ни менее при сыне они никогда этого не показывали и предпочитали праздновать вместе с ним.

Ноа спустился по лестнице и увидел маму, стоящую у входа, с Розмари на руках и приветствующую гостей. На самом деле Миссис О’Кэрролл не раз признавалась, что недолюбливает это занятие, но все-таки она, как и ее муж и отец были руководителями города выживших (он когда-то был деревней, но после присоединения к себе других поселений выживших людей разросся на столько, что не мог именоваться иначе как город), поэтому мать Ноа ежегодно в этот праздник принимала огромное количество гостей. Люди все заходили и заходили, усаживаясь за огромный стол, Ноа сомневался, что кого-то из них его родители знали, но тем ни менее Миссис О’Кэрролл приветствовала каждого доброй улыбкой:

– Мам! – воскликнул Ноа и она обернулась. Сегодня она была прекрасна как никогда: на ней было темно-зеленое длинное платье, а на руке блестел серебряный браслет в виде змеи. Вообще-то Ноа уже давно знал, что он приемный сын О’Кэррэллов, но каждый раз смотря на Коллам, он не мог назвать ее иначе, чем мама. Ведь именно она учила его ездить на велосипеде, а потом с гордостью смотрела на него, когда он проехал целых несколько метров и не упал, именно она пела ему свою песенку, когда Ноа не мог заснуть, мучаясь в кошмарах. Когда родилась Розмари, то Ноа переживал, что родители будут любить свою родную дочь больше чем его, но этого не произошло. Майкл и Коллам О’Кэрроллы любили и Ноа, и Розмари совершенно в0020равной степени

– Ноа!– на лице КолламО’Кэрролл появилась улыбка, она пригладила его непослушные рыжевато-русые кудри – Этот костюм, тебе очень идет, милый.

Розмари что-то невнятно забормотала, понятное только ей самой:

– Сегодня гостей больше, чем обычно – произнес Ноа, кивая очередному зашедшему в их дом.