Читаем Когда я вгляделся в твои черты (СИ) полностью

— «Исследования культа»… Хах, знаете, один мой друг — тоже ваш пациент — назвал их дерьмом собачьим. Я с ним согласен. Для всего мира мы просто кучка сумасшедших. К счастью, мир про нас почти ничего не знает.

— Количество тех, кто вспоминает прошлую жизнь, постепенно растёт. Возможно, в будущем эти исследования ещё заслужат должное внимание.

— Весьма оптимистично, док…

— Я оптимист.

— Мне нравится это в вас. Что до моих мотивов… Когда мне было шестнадцать, я болтал с лучшим другом накануне Рождества; мы тогда с вами вели плотную терапию, а рацион моих препаратов был побогаче пищевого, но мне хотелось хоть немного открыться кому-то очень близкому. И я сказал ему, что корни моей депрессии уходят в то, что я разочарован человечеством и всякое такое, о чём рассказывал и вам бессчётное множество раз.

— Ты говорил, что в прошлом мир оказался не таким, как в книгах Армина, и это сильно ударило по тебе.

— Да, точно… Я себе часто это говорил. Так же часто, как и то, что хотел свободы.

— А ты не хотел?

— Хотел.

— Значит, на самом деле ты не был разочарован в мире за стенами?

— Забавно копаете, док. Хотите понять, где я солгал? Нигде. Дело вообще не во лжи, а в том, что считать конкретными причинами моего поступка. Да. Наверное, так… И звучит поинтереснее. Вот представьте себе, что вы всю жизнь живёте в бетонной коробке, из которой страшно выбраться. А потом ещё оказывается, что нельзя - потому что-то кто-то другой так решил. Клянусь, вы бы возненавидели целый свет! Я с детства чувствовал злобу, терзался от несправедливости, отчаяния, тщетности и своей бесполезности. Достаточно ли этого было для меня, чтобы истребить человечество? Нет. Потому что я сидел в этой коробке не один…

- Помню, ты говорил, что хотел, чтобы твои друзья прожили долгую и счастливую жизнь, поэтому решил всю грязь взять на себя одного.

- Но не говорил, что это самое главное. Вы ведь знаете про проблему вагонетки?{?}[Мысленный эксперимент в этике, впервые сформулированный в 1967 году английским философом Филиппой Фут. В одной из классических схем человеку предстоит сделать выбор, подразумевающий переключение рельсов, где несущийся на огромной скорости поезд непременно убьёт одного или сразу пятерых человек, привязанных к рельсам. Концепция имеет множество ответвлений и вариаций.]? Интересный философский вопрос, кстати. Это мне Армин рассказал, ну, тот, который из нынешней жизни. Мне больше всего в этой концепции нравятся различные дополнения, особенно те, где решение проблемы меняется в зависимости от того, кто лежит на рельсах. Так вот, в моём случае на рельсах с одной стороны лежали близкие, с другой - целый мир. Моё решение вам уже известно… Я возьму ещё сигаретку? Спасибо.

- Так это и есть главная причина? Счастье близких?

- Да. Довольно эгоистично, правда? Хотя со стороны может показаться, что этого тоже недостаточно. Возможно. Я и сам толком не понимал… Сейчас, с высоты нового жизненного опыта и незамутнённости сознания чужими воспоминаниями, я понимаю, что свобода - это раздутое прикрытие для моих маленьких хотелок. Но сказать, что я её не желал, тоже будет бредом. Смешно как-то вышло: я бился за свободу, но посадил свой разум в клетку увиденного пророчества. Смешно же ведь, да? Только не спрашивайте, что чувствую я сам.

- Мне кажется, что это грустно.

- Значит, это смешно и грустно. Ещё круче. Представляете, какой я нелепый человек!

- Ты всего лишь человек. Как и все.

- Ну и, раз уж потомки слушают, им наверняка будет интересно, хотел ли я убить столько людей и наслаждался ли этим?

- Вероятно. Но отвечай, только если готов этим поделиться.

- На автомате хочется крикнуть что-то вроде «я же не психопат!», но это будет нелепо звучать из уст того, кто сровнял целые города с землёй. И всё же я не хотел убивать. Я ненавидел себя и не рассчитывал, что буду жить дальше. Да и не смог бы. А вся чудовищность моего поступка заключается в том, что не было никаких гарантий, что выживут и те, ради кого я затеял эту бойню. Я надеялся, что они прикончат меня… И в то же время грезил, что буду счастлив вместе с ними. Как раньше. Когда мы все ещё были чисты. Но это было невозможно. Понимаете, какая мешанина в голове творилась? Я подменил свою истинную простую мечту жить с дорогими людьми на стремление освободить весь мир от ненависти. Я даже уверился, что это была моя мечта. Вернее, она ею и была когда-то, но всё выглядело несколько иначе. Добавьте к этому бесконечное блуждание в воспоминаниях давно умерших людей - и взрывная бомба готова… Я тут пару лет назад запил бутылку вина водкой и текилой: надо ли объяснять, как это было тупо и как херово мне стало? Не мог даже собственное имя вспомнить. У вас когда-нибудь бывало такое, док? Короче говоря, в прошлом я чувствовал примерно то же самое целых четыре года.

- В юности я, как и многие, делал глупые ошибки, раз уж ты спросил. Спасибо, что был откровенен. Ты всегда стараешься быть честным в наших беседах, и это очень важно для терапии. Тебе с годами стало легче говорить о Дрожи земли?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Табу на вожделение. Мечта профессора
Табу на вожделение. Мечта профессора

Он — ее большущая проблема…Наглый, заносчивый, циничный, ожесточившийся на весь белый свет профессор экономики, получивший среди студентов громкое прозвище «Серп». В период сессии он же — судья, палач, дьявол.Она — заноза в его грешных мыслях…Девочка из глубинки, оказавшаяся в сложном положении, но всеми силами цепляющаяся за свое место под солнцем. Дерзкая. Упрямая. Чертова заучка.Они — два человека, страсть между которыми невозможна. Запретна. Смешна.Но только не в мечтах! Только не в мечтах!— Станцуй для меня!— ЧТО?— Сними одежду и станцуй!Пауза. Шок. И гневное:— Не буду!— Будешь!— Нет! Если я работаю в ночном клубе, это еще не значит…— Значит, Юля! — загадочно протянул Каримов. — Еще как значит!

Людмила Викторовна Сладкова , Людмила Сладкова

Современные любовные романы / Романы