Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

Остановившись у реки, она сняла сандалии и перебралась по торчащим из воды булыжникам на противоположный берег. Темнело, воздух становился прохладнее. Эрен собирал в связки принесённые ветки и всё поглядывал на голые ноги и руки Микасы, покрытые мурашками. Когда она в очередной раз спрыгнула на берег с охапкой хвороста, Эрен снял свою зелёную джинсовую куртку и без лишних церемоний надел её на не успевшую возразить ему Микасу.

«Это когда-то уже с нами происходило, - промелькнуло в её голове. - Когда возвращались вместе домой два года назад».

- Вот глупый, сам же замёрзнешь!

- Лучше я, чем ты, - серьёзно ответил он. - Пойдём обратно, этого достаточно.

На обратной дороге ноздри щекотал запах прелой земли, к ногам липла мокрая холодная трава, а из кустарников доносился стрекот сверчков. Облака в небе поредели, и со всех сторон стали загораться белые точки звёзд. Микаса и Эрен увидели, как впереди взметнулись тонкие языки пламени. «Тащите сюда скорее ветки!» - прокричал им Армин, размахивая руками. Переглянувшись, побежали к костру, воображая себя спасителями священного огня.

Райнер и Порко уже занимались готовкой мяса, Марсель и Армин увлеклись обсуждением новых компьютерных игр, Конни по-молодецки сидел на поваленном стволе, играя на гитаре, а кокетливый голосок Саши напевал что-то о дружбе и лете. Жан неподвижно смотрел на огонь, беззвучно бормоча себе под нос, словно пытался заворожить костёр древним заклинанием.

- А мясо скоро будет готово? - прервав своё пение, проскулила Саша.

- Да мы, блин, только на решётку его опустили, обжора! - со смехом рявкнул ей в ответ Райнер. - Могу предложить лучок в маринаде, с салатом погрызёшь.

Прибывшие скинули хворост в одну кучу и принялись дружно намывать испачканные руки с мылом в тазу с тёплой водой. Заметив, что Микаса вернулась в куртке Эрена, Жан накинул свой пиджак на плечи Саши, чтобы не отставать в джентльменстве.

- О, явились наконец! - обрадовался Порко и протянул Эрену бутылку из тёмного стекла. - На, это тебе.

- «Егермейстер», - монотонно прочитал тот с этикетки и дурашливо скривил рот. - Я от тебя другого не ожидал.

- Дай попробовать! - Микаса выхватила у него из рук бутылку и плеснула себе в стакан, после чего сделала большой глоток. Зажмурилась и резко выдохнула, пытаясь унять жжение на языке. - Чёрт, как будто лекарства с сахаром, вымоченные в спирте!

Парни дружно захохотали над её трогательной наивностью и с деловыми лицами стали объяснять, что лучше было бы сделать коктейль. Воздух вспороли крики, шутки, заводное пение хором и дребезжание музыки из распахнутой настежь машины Жана.

Как только в голову Эрена ударил первый лёгкий хмель, на смену шебутной радости пришла печаль. Воспоминания об ужасах прошлого и ненависти сделали это мгновение бесценным. Эрен не собирался отдаваться боли, но ему хотелось обезопасить друзей от своего присутствия, посидеть в тишине. Поднялся и направился вверх, по пологому холму, навстречу бархатному ветру, глядя в бескрайнюю высь. Остановился у тонкостволого деревца и опустился в высокую траву: «Отсюда хорошо видно, что им лучше без меня», - безжалостно к себе подумал он. По чёрно-синему высокому полотну небосклона размазались прозрачные перистые облака. Эрен неотрывно наблюдал за их течением и не услышал, как подле него села Микаса, прильнув щекой к поджатым коленям.

- Ты чего ушёл? Я без тебя не хочу… - Она сорвала дремавшие колокольчики и пощекотала сиренево-синими лепестками свои босые ноги.

- Просто всякая ерунда на уме, не бери в голову.

- Знаешь, мне так хорошо, - проглотив подступившие слёзы, произнесла Микаса. - Впервые за долгое время мне хорошо совершенно, абсолютно. Я не думаю о том, что вернусь домой и поплачусь за свою радость. Хотя мечтать всё равно страшно. Боюсь, что счастье эфемерно.

- Как жаль, что моя куртка не способна укрыть тебя от дурных мыслей и дурных людей.

Микаса изучала каждую чёрточку дорогого лица: ночные тени, едва разбавленные тусклым отсветом огромного костра, преображали его до неузнаваемости. Из груди вниз живота опускался томительный жар. Микасу непреодолимо влекло к этому нелепому горячному мальчишке с дурацкой причёской и приковывающим к себе намертво взглядом. Не в силах удержаться она прикоснулась к растрёпанным каштановым прядям с восхитительной вседозволенностью - упоение, безопасность! «Хочу, чтобы он прижал меня к земле! Чтобы стиснул в объятиях так сильно, что стало бы трудно дышать! Чтобы вокруг не осталось ничего, никого, кроме него!.. Какое в его лице притягательное спокойствие. Эти руки не позволят сделать ни единой грубости. Оттого лишь сильнее хочу, чтобы он забрал меня, чтобы раздел, чтобы сделал что угодно!.. В свой день рождения он сказал, что ему ни капельки не стыдно за желание, за удовольствие. Вот бы он мог выпить до дна и мой стыд! Убить проклятое чувство вины прикосновением. До чего идиотские мысли! И о ком? Об Эрене. В пору рассмеяться. Но мне ничуть не смешно…»