Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

Драматично схватился обеими руками за голову и уткнулся локтями в стол. Госпожа Шпигель несколько мгновений молчала, затем положила ладонь на предплечье ребёнка и ласково улыбнулась ему.

- Не вини себя за желание проявлять доброту. Просто следует научиться не взваливать на свои плечи слишком многое и делать то, что тебе по силам. Не обязательно быть хорошим абсолютно для всех - никогда не успеешь. Вот, например, ты помогаешь мне, и это уже много. А всё прочее бери по мере осознания ответственности и собственных возможностей. Договорились, милый Эрен?

Он лишь закивал, не поднимая головы.

В дверь позвонили. Хозяйка дома удивлённо вздёрнула брови и повернулась на звук:

- Как странно, я не жду гостей.

- Я сейчас открою!

Эрен живо поднялся, стерев с лица угрюмость, и бросился к двери. Отворив её, он с изумлением обнаружил на пороге Микасу.

- Ты?..

- И тебе доброе утро. - Она недоверчиво оглядела Эрена, проходя внутрь, села на скамью и стала неторопливо стягивать обувь. - Кстати, чего это ты тут делаешь? - деловито поинтересовалась она, завязывая волосы в хвост. - Сегодня же моя очередь.

«И как я не сообразил? Вот же болван…»

- Так это ты загадочный похититель моих смен?

- Похититель? - Микаса насмешливо свела брови и тихо прыснула. - Раз знал, что сегодня не твоя очередь, чего тогда припёрся? Отомстить мне хотел, что ли? За «похищение». Это так стрёмно.

- Я не…

Эрен поник и принялся выводить носком узор на паркете, осознавая, что у него язык не поворачивается солгать.

- Ну, вообще-то хотел.

Микаса на миг притихла. Его внезапная откровенность, очевидно, ввела её в ступор: в таких постыдных мелочных вещах мало кто признаётся, и в её взгляде промелькнуло нечто вроде уважения.

- Ясно… Ты так и не сказал мне своё имя, - неожиданно мягко произнесла она.

- Эрен. Йегер, - уточнил он, словно это могло что-то пробудить в ней.

- Я Микаса. Будем знакомы, значит. - Она огляделась по сторонам, проверяя, видимо, успел ли он сделать работу по дому, и направилась к заднему дворику, но остановилась на полпути и серьёзно взглянула на него. - Знаешь, я жить не могу без этих магнолий и без разговоров с мадам Ренессанс. Пожалуйста, не вредничай больше. Можем вместе сюда приходить. Даже быстрее будет.

- Да, ты права. Я поступил как придурок. Прости меня.

- Прощаю. - Она снисходительно приподняла уголки губ и задумчиво прикусила внутреннюю сторону щеки. - Спасибо, что вступился за меня тогда, Эрен.

Проговорила так, словно ей было тяжело принимать чью-либо помощь. И всё-таки она мужественно справилась с собой. Он нежно улыбнулся ей в ответ, протянул руку, чтобы пожать её руку, но Микаса смешалась и шустро утопала в сад. Под кожей Эрена нервно свернулся клубком голод по не случившемуся прикосновению. Отчего теперь нельзя? Ведь всегда было можно. Когда угодно. А он только и делал, что уносился прочь, ввязывался в очередную передрягу. Оставлял её одну, с тяжёлым сердцем и сонмом вопросов.

Смирился и поплёлся в сад.

— Микаса? Ты тоже здесь? — спросила госпожа Шпигель, направляя коляску навстречу гостье.

— Мы сегодня вдвоём, — простодушно соврала она.

«Зад мой лживый прикрыла! А я-то всё переживал, что она неласкова и враждебна».

— В доме уже чисто, так что я сразу пойду клумбы пропалывать. — Микаса достала из хилого отсыревшего шкафчика садовые инструменты и обернула вокруг пояса испачканный землёй передник. — Ты идёшь? — обратилась она к Эрену.

«Меня умолять не придётся!»

— Ну, командуй, босс!

И лучисто рассмеялся. Микаса неуверенно улыбнулась, словно пробовала на вкус, можно ли.

Дети начали дружно трудиться в тишине: присматривались друг к другу, искали подход. Воздух в саду был плотный из-за обилия ароматов, и голова становилась ватной, мысли залетали пожужжать в неё и тотчас уносились в никуда. Эреном овладевало нетерпение, желание стать чуточку ближе сердцем и наяву. Когда взгляд Микасы падал в его сторону, он вдруг начинал гримасничать или устраивать одиночные спектакли: падал «замертво» возле грядок или пожимал ветку магнолий. Поначалу Микаса в недоумении закатывала глаза и поджимала губы, затем стала осторожно посмеиваться своим спрашивающим разрешения смехом, и Эрена наконец охватил восторг.

Не обращая внимания на то, что её компаньон больше дурачился, чем работал, Микаса всю себя отдавала цветам, забвению. И он это чувствовал в каждом её движении, пока размышлял о том, стоит ли завести разговор о семье.

— Ты сегодня весёлая. По крайней мере, кажешься веселее, чем при первой встрече.

— Не люблю проводить время дома.

— Из-за отчима? — всё-таки рискнул спросить Эрен.

— В основном из-за отчима.

— До сих пор не понимаю, почему ты тогда не позволила защитить тебя. — Он покачал головой. — Этот человек жесток и несправедлив с тобой.

— Не надо меня защищать. Ты ничего не знаешь.

— Зато точно знаю, что родители не должны бить детей. Так делают только скоты.

— Мой отчим несчастный и ничтожный человек. Наверное, поэтому он так со мной… Но он часто извиняется, когда трезвый. Может быть, он не такой уж и подонок? — Микаса пожала плечами.