Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

― Это выглядит по-идиотски, знаю. Просто утром столько разных чувств охватило… Что вот я уже совсем взрослая стала, и всё такое. Мне захотелось немножко удержать детство, понимаешь?

― Может быть. Ты сожалеешь о том, что мы…

― Нет, нет! Ничуть! Дело не в сожалении. Так, махонькая светлая грусть, из-за которой я стала самолётом, чтобы улететь ото всех далеко-далеко.

― И от меня?

― И от тебя: я же самолёт!

Взлохматила его чёлку и убежала дурить дальше. Эрен почесал затылок, продолжив наблюдать за ритуалом Микасы. Вдруг его руки дрогнули, приподнялись, и Эрен, повинуясь зову душевного единения, полетел вслед за своей любовью. Они смеялись, стукались «фюзеляжами» и соприкасались «крылами», надув щёки, жужжали в неуклюжей попытке разойтись. С предгрозовых небес на них взирала свобода, а ветер обдувал счастьем.

Запыхались. Упали вместе под дерево и безмолвно смотрели друг другу в глаза. Травинки щекотали им кожу, над головами шныряли насекомые, ищущие укрытие от надвигающегося ливня. Всё вокруг жило и дышало вместе с ними, становилось свидетелем того, чему ни Эрен, ни Микаса не решались дать название.

― Спасибо, что подержался за детство вместе со мной.

― Я теперь понял, почему это было так важно для тебя. И очень рад, что ты позволила разделить с тобой полёт.

Вдали раздался тихий раскат грома. Микаса приподнялась и обхватила обеими руками колени, уставившись перед собой.

«Что я чувствую к нему? Это так велико, что я боюсь облечь это в слова? Или так незначительно, что не стоит и говорить даже? Чем бы оно ни являлось, точно знаю одно ― я люблю его душу, я благодарна ему за то, что он рядом тогда, когда больше всего нужен. Но я никогда не мечтала об Эрене. Не мечтала о жизни с ним. Я вообще о разных понятиях или об одном и том же? Проклятье! Почему нельзя просто отключить голову и делать что хочется, не оборачиваясь на ответственность за поступки? Мне так надоело думать! Чем больше я думаю, тем меньше следую за желаниями. Хотя это же очевидно… Я думаю, чтобы не вестись на прихоти. Потому что боюсь чего-то хотеть. Или боюсь того, что хочу?..»

― О чём ты думаешь? ― спросил её Эрен.

Микаса посмотрела на него испуганными стеклянными глазами.

― О том, что дождь будет, ― ляпнула она первое, что пришло на ум. Но через мгновение разозлилась на собственную глупую ложь. ― И о том, что хочу переспать с тобой. Хочу прямо сейчас! ― крикнула она в высоту, под крону дерева.

Микаса поднялась с земли и протянула Эрену руку.

― Пошли со мной.

― Я ожидал любого ответа, кроме этого, ― наконец-то сообразил ответить он и поднялся следом.

― Ты такой дурак! Ты ни черта обо мне не знаешь, ― причитала Микаса, пока вела Эрена за собой через поле, наблюдая, как свинцово-сизые облака перетекали друг в друга, образуя на небе чудовищные узоры.

Вынырнули из моря колокольчиков и метлицы, зашагали к крыльцу. Эрену мерещилось, что его ватные ноги проваливаются сквозь землю, а разум отделился от безвольного тела, покрытого колючим жаром. Как только они пересекли порог и прихожую, он остановил Микасу у лестницы и крепко поцеловал.

― Погоди, я сейчас! Мне только нужно кое-что… Ты иди пока в спальню на самом верху, которая справа: там самая тихая часть дома. Я сейчас к тебе приду, детка. ― Он вновь поцеловал её и отправился в кухню.

― Детка? Чего, блин? ― поморщившись, протянула Микаса с улыбкой.

― Решил попробовать так тебя назвать. Мне, кстати, понравилось!

Эрен схватился за пылающие щёки, вбежал в кухню, не обращая внимания на череду шуток, брошенных ему Галлиардами, вливающими в себя кружками колодезную воду из вёдер.

― Жан, подойди на минуту! ― Он бесцеремонно схватил друга под локоть и вывел в смежную комнату, где был кабинет почившего дедушки Кирштайна. ― Помнишь, ты нам хвастался перед поездкой своим «джентльменским набором»? Короче, это вопрос жизни и смерти, ― тараторил Эрен, всё ярче краснея. ― Твоя Пик всё равно не приехала, так? А у тебя там целый блок презиков и две бутылки смазки. Наверху меня ждёт любимая девчонка, готовая прямо здесь и сейчас, а я просто как мудила тупая: у меня ничего нет… Пожалуйста, помоги!

― Знаешь, на секунду мне показалось, что даже если я заставлю тебя кукарекать и поскакать вокруг дома за гандоны, ты это непременно сделаешь, ― с задумчивой монотонностью изрёк Жан, театрально приложив кулак к подбородку. ― Но я не настолько жестокий урод, так что выручу тебя совершенно бескорыстно. Несмотря на то, что спустил на это добро почти всю первую зарплату с подработок!

Открыл секретер из орехового дерева, где всегда оставлял свои мелкие вещи, и достал пачку презервативов. «Ай, хрен с ним! Бери две», ― пробубнил себе под нос, достав вторую и небольшую бутылку с прозрачным гелем, а затем вручил «божественные дары» Йегеру.

― Даже не знаю, как благодарить тебя, чувак…

― Шуруй уже, осёл! Пока твоя бесценная не уснула от скуки.

Эрен отчего-то задумался над тем, с какой тщательностью Жан продумывал возможность заняться любовью с девушкой, в которую был влюблён. Он нашёл, что это очень близко ему самому, и проникся к Кирштайну теплом и сочувствием.