Когда я закрываю глаза, я вижу тебя

Если предлагаемые им отношения не находят отклика, а попытки сближения постоянно отклоняются и приводят к ощущению беспомощности, для ребенка это означает, что он не в состоянии получить от своего окружения то, что ему сейчас нужно. Как в описанном выше опыте, ребенок, который еще не владеет речью, впадает в состояние физического беспокойства и отворачивается. Мы рассматриваем это как базовую модель для вторичных чувств, и если такая модель проходит через всю жизнь клиента, то мы вслед за Бертом Хеллингером можем назвать это «прерванным движением любви».

Если связь нарушается часто и надолго, то, по всей видимости, наступает предел, когда бессилие одерживает верх и ребенок больше не пытается установить контакт с другим человеком. Он словно бы принимает в душе решение никогда больше не подвергать себя такому болезненному опыту, который вызывает у него эти физические состояния, никогда больше не вступать в близкие, глубокие отношения, а делать все самостоятельно.

Как раз в случае депрессии и бессильного отказа мы часто обнаруживаем, что клиент постоянно переживал ситуации и связанные с ними чувства, когда он не находил ответа в своем движении навстречу. Прежде всего в раннем детстве такой опыт означает для человека, что никакими своими действиями он не может ничего добиться от своего визави. Он словно бы чувствует, что из-за своей беспомощности он в конечном итоге обречен на смерть. Когда на терапии клиент приближается к первичным чувствам, которые стоят за вторичными стратегиями преодоления, он часто описывает чувство страха или страха перед жизнью в общем, глубокого, невыразимого ужаса, паники, страха смерти , экзистенциальной угрозы, а также ощущение (причем обычно под этим подразумевается страх), что он может раствориться, исчезнуть, пропасть.

На практике мы наблюдаем модель прерванного движения любви, когда у клиента в раннем детстве был прерван контакт с жизненно важным для него человеком: если отец или мать по причине болезни, путешествия или войны были недоступны для ребенка или если ребенок был, например, изолирован в больнице или на несколько недель отправлен в санаторий.

Когда клиенты рассказывают о ранних продолжительных разлуках, они часто добавляют, что, по словам родителей, они были потом очень послушны. В нашем понимании это означает, что ребенок смирился с безнадежностью ситуации. Он подчинился структурирующему окружающему миру и сам больше не предпринимает попыток как-то на него повлиять.

Часто такое прерывание происходит, когда мать или отец клиента сами в душе привязаны к кому-то или чему-то в своей собственной системе или биографии. Например, если мать рано потеряла свою мать или отец был солдатом на войне, то можно предположить, что они были эмоционально недоступны для своего ребенка.

Похоже, что любое тяжелое переживание, которое вызывает травматизацию, тоже приводит к тому, что «душа замыкается» (Hunter Beaumont). Это может произойти при тяжелых родах, когда жизнь ребенка или матери была под угрозой, при серьезном, связанном с угрозой для жизни несчастном случае или если человек стал свидетелем смертельной опасности или смерти другого. Весь организм, психически и физически, словно бы застывает в этом переживании и сам уже не находит дороги назад, в нормальное состояние.

Пример