Когда я закрываю глаза

Я видела, как он задумался, заметила, как он понял: что-то не так. Не выдержав этой оглушительной тишины и взгляда Сэма, я закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов. «Все вернется на круги своя, – мысленно заверяла я сама себя. – Я снова стану прежней Норой. Сломанные вещи не всегда бросают и выкидывают. Иногда сломанное удается привести в порядок, починить. Спасти».

Вдох, выдох.

Я скомкала в пальцах одеяло.

Все будет хорошо…

– Почему именно эта мелодия? – сиплым срывающимся голосом поинтересовался Сэм.

Глаза открылись будто сами по себе. Сбитая с толку, я мысленно повторила слова Сэма. О чем он?

– Какая мелодия?

– Которую ты только что напевала.

Я в замешательстве уставилась на Сэма. Я что-то напевала?

– Ты даже не заметила, – догадался Сэм. Наклонив голову, он скрипнул зубами. И вскочил, разрушая тем самым иллюзию покоя и безмятежности, которые излучал до этого. Сэм ходил туда-сюда по палате: он то хватался за голову, то прятал в ладонях лицо, то потирал шею. И выражение его лица – вообще-то их были тысячи сразу.

Я осторожно окликнула его:

– Сэм?

Я в растерянности, не хватало еще, чтобы Сэм тоже запутался.

– Дай мне секунду. Одну малюсенькую, – процедил он, будто слова причиняли ему боль. Его плечи, грудь вздымались и опускались в такт участившемуся дыханию.

И вдруг я задышала вместе с ним. Часто хватала ртом воздух, будто мне не хватало кислорода. Неважно, как глубоко я дышала – все равно задыхалась. Легкие горели.

Страх проник в меня, смеялся надо мной: «Не жди от него помощи, тебе не стать снова целой. Ты сломана, и никто тебя не починит. Ни он, ни ты сама».

– Нора? Нора! Ты меня слышишь?

Сэм больше не метался по палате, он вдруг оказался рядом с моей койкой. В его глазах плескалась тревога. Я попыталась сморгнуть пелену паники. Дышать нечем…

Пронзительный писк заставил содрогнуться. Выключите его! Выключите!

Я зажала уши, но писк был слишком громкий. Хотела закричать, но вместо этого до крови закусила губу, еще крепче прижала ладони к ушам, раскачиваясь взад и вперед, как маленький ребенок.

Комната наполнилась голосами. Мешанина звуков и хаоса.

В какой-то миг я заметила доктора Альвареса. Он поддерживал меня за голову, и я немного успокоилась. Он посветил мне в глаза фонариком, приподнял сначала левое, а затем правое веко. Он говорил со мной. Во всяком случае, губы у него шевелились, но я ничего не слышала – только писк, собственное дыхание, бешено бьющееся сердце и тот голос в голове, который все насмехался надо мной.

Доктор Альварес отпустил меня, и в следующее мгновение невыносимо противный звук смолк. Я увидела испуганную Лу, которая смотрела на меня, тесно прижавшись к папе. Рот у нее перепачкан мороженым. Она цеплялась за папин свитер. Губы папы поджаты, он бледнее, чем был раньше. Рядом со мной – доктор Альварес. Туман постепенно рассеялся, взгляд у меня прояснился. На лбу выступила испарина.

– Все хорошо. Тревога сработала, потому что сердцебиение Норы до необычайного участилось. Возможно, это произошло из-за стресса, – укоряющий взгляд доктора Альвареса устремлен на меня, но обращался он к папе.

Я обнаружила, что Сэм еще здесь. Я желала ухватиться за последнюю искру надежды, которая тлела во мне…

– Сэм, тебе лучше уйти, – несмотря на всю строгость и решительность, с которыми папа произнес эти слова, он был спокоен.

Я хотела воспротивиться, хотела громко закричать: «Нет! Он пока не может уйти».

Только благодаря Сэму я еще не сошла с ума.

Я умоляюще посмотрела на Сэма, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он не пошевелился, не выполнил просьбу папы – хотя это была не просьба. Пока что. Нет, Сэм молча глядел на меня, и кажется, будто в этом молчании заключено множество слов.

Я задержала дыхание. И не выдыхала, пока не услышала ответ Сэма, который спас меня от удушья.

– Хорошо, – прошептал Сэм.

Он обращался не к папе.

4 Сэм

Fleurie – Hurts Like Hell

Чувствуя подкатывающую тошноту, я схватил со столика куртку и быстро вышел из палаты. Оказавшись в коридоре, я с глубоким вздохом сполз по шершавой стене.

Я в больнице. У Норы.

Издав сухой смешок, я потряс головой. Невероятно.

Я понятия не имел, почему пришел. Понятия не имел, почему сказал Норе, что помогу. Неважно, с чем.

Возможно, меня привели сюда потрясение, вызванное звонком отца Норы, и любопытство.

Может статься, я здесь из-за прошлого, которое давно пытаюсь позабыть, потому что мысли о нем причиняют боль. Мы с Норой жили в разных мирах. Она где-то существовала, но больше не имела отношения к моей жизни. Так было много лет.

Но этот день все изменил. А именно тот миг, когда я согласился приехать и навестить Нору. Я собирался быть серьезным и непоколебимым, но стоило мне переступить порог ее палаты, как вся моя решимость пошатнулась. Больше всего на свете я желал пуститься наутек.