Читаем Когда явились ангелы (сборник) полностью

Пошли, Стюарт; от этой росы у меня все пальцы на ногах замерзли. Спокночи, Авенезер. Ложись опять и скажи девкам, пусть не суетятся. Там просто лисица была, паразит в темноте.


© Перевод М. Немцова.

Назавтра после смерти Супермена

Одурев и дрожа, бродил он, сбитый с толку, среди бардака по кабинету на антресолях амбара, тыкался в книжки, бутылки, паутинки, гнезда роющих ос и пытался вспомнить, куда задевал цветные очки.

Особые очки. Без них он не мог. С самого утра, когда отложил прогулку к канаве в поле, поскольку воздух заполонила зловредная, бьющая по глазам гарь. С первых потеков зари, задолго до рези в глазах и пульсации в носовых пазухах, даже до перебранки с автостопщиками на дворе он уже твердил себе, что этот унылый день будет самая настоящая сволочь без никакой розовой бронезащиты. Очки, твердил он себе, всяко уняли бы жало дня.

Шагая мимо окна, он услышал, как опять заблеяла убитая горем мама-овечка – растерянно и упорно; спрессованная жара искажала звуки. Он отпихнул штору от солнечного света и, затенив глаза, вгляделся в поле за двором. Ягненок был скрыт зарослями чертополоха и «кру́жева королевы Анны»[32], однако на место, где он лежал, указывали три ворона. Они вихрились над канавой, споря о праве на первый кусок. Чуть дальше, в ясеневой роще, он видел блеявшую овцематку на привязи, а еще дальше, за забором, спины двух автостопщиков. За ними видимый мир сходил почти на нет. Гора Нево[33] превратилась в тусклый контур, прорисованный в нависшем дыме. Едва подразумевалась. Что навело на мысль о размытой японской картине: очертания уединенной горы, смутно обозначенные на сером листе тушью чуть серее.

В этот час орегонская ферма была необычно спокойна. Всегдашние послеполуденные звуки словно спеленуты тугой тишиной – той, что обычно побуждала павлина кричать. Один раз перед самым Новым годом огромная птица настойчиво орала полминуты, пока не догорел фитиль и не бабахнула пушка Бадди, а на прошлой неделе павлин кричал, когда первая молния раскалывала железное небо, предваряя грохочущую грозу.

Случилась бы гроза, чтоб полегчало, думал Дебри[34]. Его устроил бы и ужасный павлиний вопль. Только фиг. Одни куцые радиочасы на столе. Он оставил их, чтоб слушать новости, но сейчас пела Барбра Стрейзанд: «В ясный день и все такое»[35]

. Потрясающе, думал он. Затем музыку и далекие стенания овцы перекрыло кое-что еще: тонкий, мучительный скулеж. Что бы ни было, от такого уж точно не полегчает. Чуть погодя он определил источник звука. Прищурившись, разглядел на дороге к шоссе розовый автомобильчик, быстрый и вихлючий, из новых малолитражек, названия которых Дебри не мог запомнить. Какое-то животное – то ли «кобра», то ли «норка», то ли «дикая кошка», – с барахлящей, независимо от породы, коробкой передач. Машина миновала ферму Олсона и дом Бёрча, взвизгнула на вираже и покатила бурить задымленный день, скуля столь пронзительно и мчась так затейливо и яро, что автостопщики невольно сиганули с обочины в хвощ. Блондин показал палец, а черная борода швырнул в проносящуюся машину какое-то ругательство. Та с воплем умчалась мимо амбара прочь с глаз и, ура, подальше от ушей. Дебри отошел от окна и возобновил рассеянный поиск.

– Я уверен, они где-то тут, – сказал он, совершенно в том не уверенный.

Взгляд Дебри упал на захезанную коробку для самокруток, и он снял ее с полки. Уставился на макухи: может, на разок сейчас и хватит, а на разок сейчас и другой потом – вряд ли. Отложи на потом. Потом понадобится. Ну да как же, думал он, глядя на коробку в руках. Маленькие бурые семена тихо дребезжали. После выброса адреналина Дебри колотило так сильно, что забивка косяка не далась бы. Возвращая коробку на место, он вспомнил старую отцовскую присказку: «Дрожит, что твоя псина, когда срет косточками».

Он зависал двое суток под планом и на скоростях, ища в мозговой библиотеке (или все-таки трое?) ответ на звонок агента о новых текстах, обещанных редактору, и запрос жены касательно новой наличности, затребованной ссудным отделом банка. А главным образом – с четверговой почты – ответ на письмо Ларри Макмёртри[36].

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальный бестселлер

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.Иллюстрации Труди Уайт.

Маркус Зузак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги