Когда идет снег (СИ)

Мы мучаем человека, возможно ни за что. В кого можно превратиться, опускаясь постепенно? Оглянуться не успеешь, как станешь палачом. Надо побыстрее разобраться с ним, поверить ему и подружиться. Но ведь он сам ведет себя так, чтоб ему не доверяли. Хотя если он враг, он бы придумал убедительную историю про себя. Такую, в которую любой поверит. Он бы влился в наш маленький коллектив, а потом сделал бы свое грязное дело, если имел бы такие намерения. Очень странный человек. Странный, но не опасный. Вот хоть убейте, а не вижу я в нем опасности.

Почтальон заполз в кладовую, Старик захлопнул за ним дверь.

Надо бы засов сделать, — сказал Старик, — ты, кстати, зачем ему еду предлагал?

— А как он без еды будет? — спросил Корней.

— Ты видел, сколько у нас осталось?

— Видел.

— Там на несколько дней, если есть по ложке тушенки в день. Последняя банка, Корней, на дне осталось. Это конец, и что мы будем делать дальше, я не знаю.

— Без еды можно прожить до двух месяцев, — сказал Корней.

— Можно, если ты толстый и здоровый. А мы истощены. Ты посмотри на себя — одни кости. Мы не ели нормально черт знает сколько. Ты через несколько дней в таком состоянии уже будешь лежать без сил.

— Я и сейчас без сил.

— Будет еще хуже. По сути, мы уже голодаем несколько недель. Так что заканчивай свои игры в добродетеля — сейчас не то время.

— Ясно. Я наверно пойду, полежу немного, неважно себя чувствую.

— Полежи, полежи.

Корней лег на диван. Старик взял молоток, гвозди, остатки разбитой мебели и принялся прибивать засов на дверь. Засов получился примитивный, из трех досок, которые не позволяли открыть дверь внутрь. Старик поднял доску-перекладину вверх и открыл дверь. Почтальон сидел в углу комнаты. Потом закрыл дверь, опустил засов и немного толкнул ее плечом, проверяя насколько крепка конструкция. Снаружи такой самодельный замок легко можно было выбить с разбегу, но изнутри потянув на себя ручку двери, его не сломать.

— Корней.

— А, — сонным голосом протянул парень.

— Пошли, посмотрим, в какую сторону ведут его следы, — сказал Старик.

Корней лениво поднялся с дивана и натянул шапку. Вышли на улицу. Обветренное лицо Корнея начало щипать от мороза. Так было каждый раз, когда они выходили за дровами или за снегом.

Следы просматривались на снежной поверхности и уходили во тьму. Старик прошел немного вперед и понял, что следы ведут в лес. Корней стоял в дверях.

— Я пройду с зажигалкой, посмотрю, что там дальше. Откуда-то он вышел и явно шел не долго, судя по его виду.

— Я с тобой! — крикнул парень.

— Лучше присматривай за ним, я вернусь быстро.

— Нет, это плохая идея! А если ты заблудишься?

— Мы голодаем, этот человек пришел сытый. Там, откуда он вышел, может быть еда.

— Как же я устал от всего, — со вздохом произнес Корней.

— Я тоже.

— Давай, только быстрее.

Корней вернулся в дом. Сел на диван и уперся взглядом в дверь с засовом.

А если он выбьет дверь, выпрыгнет от туда и убьет меня? Боже, что за мысли. А вдруг он не человек? Хотя если б он был монстр, он давно бы напал, а по нему видно, он боится.

Корней посмотрел на кухню. В темноте ему померещилась чья-то фигура. Вскочил с дивана, взял из камина горящее полено и начал зажигать расставленные по гостиной и кухне свечи.

Так-то лучше, а то нервы совсем расшатались. Сколько Старика уже нет? Минут пять наверно.

Подошел к двери с засовом.

— Ты как там?

— Зачем вы это делаете? — глухо прозвучало в ответ.

— Ты сам виноват. Зачем было вести себя так странно? Как бы ты поступил на нашем месте? — сказал Корней и сел на пол, прислонившись спиной к стене.

— Странно? Я не понимаю вас, — ответил Почтальон.

— Конечно, странно. Ты сказал, что тебя зовут Почтальон. Это не имя, это профессия. Нет такого имени.

— Есть. Меня так зовут.

— Что ты делал вчера? Чем занимался? Где был? — спросил Корней.

— Я разносил письма.

— Ага, чистые листы в конвертах.

— Я не знаю что там, я просто отдаю конверт человеку и ухожу.

— Ты ведь не местный? Мы перешли границу. Ты знаешь, что мы в другой стране?

— Нет, не знаю.

— Но мы разговариваем на одном языке… — произнес Корней, тихо сам себе, и встал.