Когда играют дельфины…

— Кого? Нас? — огрызнулся старший.

— Вас! — вступился солидный мужчина с сигарой.

— Молчи, лев морской, — сострил второй парень. Дама закричала: «Полиция!», кто-то дернул хулигана за пиджак, и через минуту на трибуне уже раскачивался клубок сцепившихся тел. Над ним реял женский визг, а обозленные полисмены выхватывали из свалки первых попавшихся. Те исчезали за оградой, а придя в себя, начинали вопить и выламывать двери.

Напуганные шумом «игроки» сбились у шлюзовых створок. Тренеры что-то ласково говорили им, похлопывая по лоснящимся спинам. Прерывая дикий рев толпы, грянул густой бас усилителей:

Когда я ковбоем был,
Никого не любил
 В Техасе…

Только через полчаса удалось восстановить порядок, и игра была продолжена. Симпатии всех зрителей теперь завоевал вратарь львов. Он ловко принимал на нос самые, казалось бы, смертельные мячи дельфинов. Каждый взятый мяч приносил ему новую рыбешку. К концу первого тайма вратарь, войдя во вкус, стал выскакивать из ворот и перехватывать мячи у дельфинов и у своих. За это подачек ему не давали, и он сердито хлопал ластами. Одним из подобных моментов воспользовались дельфины: их капитан забросил ответный мяч в ворота противника. Стадион ревел. Страсти разгорелись настолько, что публика совершенно забыла, на каком матче она находится, и подбадривала своих любимцев стандартными криками болельщиков: «Давай, давай!» Каждый удачный бросок отмечали таким ревом, что в нем тонули громкие звуки победной трубы, которую принес один из зрителей.

— Жми, Боби! — надрывались поставившие на дельфинов (Боби — звали капитана).

И Боби жал. Он забросил еще два мяча в ворота львов и один в свои.

К концу игры зрители настолько устали, что уже почти не реагировали на перипетии борьбы…

Победителей — команду дельфинов — оставили в бассейне, а морских львов тренеры и служители с позором загнали в шлюзы. Дельфины под звуки старинного вальса Штрауса гордо играли в замутившейся воде, ловко подхватывая различные лакомства, летевшие с трибун.

Главный тренер говорил своим помощникам:

— Нужно будет перед состязаниями мазать их фосфоресцирующим составом. Так будет красивее.

К нему протискивались репортеры, судьи, снова вспыхивали блицы и стрекотал аппарат телецентра.

Прожекторы постепенно гасли.

* * *

Утренние газеты были заполнены описанием этого необычайного матча.

«Величайшая сенсация века!» — кричали огромные заголовки, и со всех страниц смотрел улыбающийся профессор зоологии Ренуар.

«Дрессированные морские львы и дельфины в матче на первенство двух океанов! Выиграли дельфины! Профессор тренирует тюленей!»

…Пожарный репортер Коперхед давно мечтал о какой-либо сенсации, которая помогла бы ему выбраться из этого проклятого отдела хроники. Но даже на такое дело, как дельфины, его не послали. Заголовок в самой влиятельной газете, официозе демократической партии, привлек его внимание: «Дрессированные дельфины смогут нести атомные торпеды!»

«Бред, — подумал Коперхед. — Но как можно было бы поживиться на таком бреде!»

И он решил действовать.

За умеренное вознаграждение коридорный подключил Коперхеда к телефонной линии номера профессора Ренуара. Три часа ему не везло. Три часа в проводах бились исступленные, льстивые, восторженные, самодовольные голоса поклонников и поклонниц, которые старались пробиться к профессору. Автоматически вежливый секретарь передавал им глубочайшие сожаления профессора, который не может подойти к телефону, так как занят важной научной консультацией с тренерами команд.

«Плакали мои денежки», — уныло подумывал Коперхед и уже хотел снять наушники, чтобы отдохнуть, как вдруг в голосе секретаря появились льстивые нотки:

— Адмирал Майлс? Сейчас узнаю.

Коперхед весь превратился в слух.

— Хелло! — зарокотал уверенный голос. — Мои поздравления, профессор! О’кей, великолепно! Хочу поговорить с вами об одном деле. Касается ваших дельфинов… Да, да, жду вас к себе. И прошу, ни слова кому-либо о нашем разговоре. До встречи. Мой поклон Боби, он был неподражаем, ха-ха-ха…

Репортер быстро сбросил наушники.

— Вот она, сенсация.

Через час он принес в редакцию всего десять строк информации (именно они доставили Коперхеду должность «нашего корреспондента по научным вопросам»), и скоро в газете появилось короткое сообщение:

«Адмирал Майлс говорит “О’кей!” и приглашает профессора Ренуара на переговоры по вопросу использования его дельфинов в военно-морской разведке. Выдающийся деятель науки и знаменитый флотоводец беседовали два часа и пришли к полному соглашению!»

Новый консул

Консульский «паккард» миновал чугунную арку ворот, описал плавный полукруг и остановился у подъезда аэровокзала. Из машины вышли двое: небольшого роста седовласый старик с морщинистым, чисто выбритым лицом и мужчина лет тридцати с редеющими, гладко причесанными волосами. Они проследовали в зал и молча уселись в кресла возле окна, выходящего на летное поле.