Когда играют все (СИ)

И она поставила сосуд с кислотой греться в огне очага. Разделась до пояса, тщательно закрутила волосы на затылке, плотно завязала глаза пропитанной воском тканью.

Руки задрожали; даже сквозь усталость и равнодушие после бессонной ночи в душу проник ужас перед тем, что предстояло сделать. Но затем Фенелла представила себе Боэланда, уверенного в своей правоте короля Остарии, собирающегося, несмотря на злость, быть нежным с ней в постели.

И она выплеснула раскаленную кислоту себе в лицо.

Сначала было не так уж и больно. Девушка даже немного удивилась. Вылила остатки кислоты на плечи. И тут боль пронзила ее со всей силой. Фенелла закричала и потеряла сознание.

Пришла она в себя, катаясь от боли по деревянному полу, ничего вокруг не видя. В панике решила, что ослепла, но потом вспомнила, что на глазах повязка, содрала ее трясущимися руками. Выползла за порог домика.

В бездонно-синем небе солнце перевалило через зенит, полдень был позади. Стиснув зубы, чтобы не стонать, Фенелла промыла ожоги заранее приготовленным раствором соды, потом добралась до озерца и старательно вымылась. В свое отражение в воде девушка старалась не всматриваться. Получилось именно так, как она и рассчитывала. Кровавое распухшее месиво вместо лица. Одежда натягивалась с трудом, от боли Фенелла стонала в голос. Надела плащ, прицепила легкую вуаль к капюшону.

И шагнула во дворец к королю Остарии.

— Ты пришла, Фенелла, — тихо и холодно сказал Боэланд. — Все-таки пришла ко мне.

— Да, — ответила девушка, не в силах больше оттягивать развязку. — Я пришла и останусь с вами. Если вы пожелаете.

И она откинула капюшон вместе с вуалью.

Боэланд шагнул было к ней. Замер и медленно отступил назад. Всю его невозмутимую холодность смыло, как штормовой волной. Резкие черты лица отразили ужас и непривычную королю беспомощность.

— Фенелла, — прошептал он. — Зачем…

Замер, не договорив. Осознал, зачем. Резко отвернулся к окну, чтобы ее не видеть. Наступило молчание. Фенелла с тоской подумала, что не отказалась бы сейчас от чаши смертельного яда.

— Я отпущу, конечно же, Сида Оканнеру, — глухо сказал Боэланд. — Ты слишком дорого заплатила за его свободу. Я отпущу и своей королевской властью освобожу его от вассальной клятвы дону Гаю.

Он снова замолчал. Фенелла хотела было вежливо поблагодарить короля, но поняла, что говорить ей тяжело. При малейшем движении губ боль пронзала всю голову.

— Но ты его потеряла, даже если тебе кажется, что ты любила этого кузнеца. Ни один мужчина не сможет терпеть рядом с собой такое уродство, возникшее из-за него самого. Никакая любовь не выдержит тяжелейшего чувства вины. На что ты себя обрекла, Фенелла?! Неужели трудно было… Так трудно было согласиться?

Девушка снова промолчала. Опустила голову. Впрочем, он все равно избегал смотреть в ее сторону.

Боэланд вышел в приемную и отдал какие-то распоряжения стражникам. Вернулся и заставил себя подойти к девушке.

— Ты только лицо изуродовала, или?..

Фенелла молча расстегнула плащ и распустила шнуровку платья, обнажая плечо и верхнюю часть груди. Невольно зашипела от боли.

Боэланд оценил ожог, посерел от увиденного.

— Я вызвал врача прогрессоров. Подожди. Потом… Да, ты свободна.

Очень быстро, через несколько минут, в покои короля быстрым шагом вошел Айвен Рудич, волоча за собой чемоданчик на колесах. Увидел Фенеллу и присвистнул.

— Донья Нелика? Нелика Авиллар? Реально только по глазам и узнал.

И он со злостью посмотрел на короля.

— Я сама, — с трудом выговорила Фенелла. — Его величество не причем.

— Ой ли, — с сомнением протянул прогрессор. — Ни одна девушка не изуродует свою чудесную кожу из любви к искусству, ни в вашем мире, ни в нашем. А у нас не просто изуродованная кожа, внутренние слои повреждены. Раскаленная кислота, что ли?

Девушка кивнула.

— Вы сможете ей помочь? — взволнованно спросил Боэланд. — Я заплачу какие угодно деньги.

— Помочь? Я сейчас объясню, чем ей в принципе можно помочь, — со злостью ответил Айвен. — Можно срезать кожу с ноги и прирастить ее к подчищенным мышцам лица. Не только не будет прежней сияющей белоснежной кожи, но даже шрамов избежать не получится. Появятся перекосы и деформация мимики. Под воздействием постоянного сокращения мимических мышц наращенная кожа будет отслаиваться, быстро возникнут морщины… Все, ваше величество, игрушка сломалась.

— Заткнулись бы вы что ли, — неожиданно злобно ответил Боэланд на злость в голосе прогрессора.

Айвен подошел к молчащей девушке и осторожно пожал ей руку.

— Я могу для начала обезболить ожог. Вот, возьмите капсулы. Они рассасываются под языком, — ей в руку ткнулась небольшая коробочка. — Вы пойдете сейчас со мной в клинику? Если совсем ничего не предпринять, ожоги со временем зарастут сами, стянув кожу лица в уродливых шрамах. У вас даже уголки рта перекосятся, и существенно. Тогда даже лазерная обработка не поможет. Мы попытаемся свести повреждения к минимуму. Тем более, его величество обещал оплатить все процедуры. Идете?

— Немного попозже, — с трудом ответила Фенелла.