Когда исчезает страх

— Вы зачахнете при таком менажере, как Сомов, — переводила Божена пересыпанную комплиментами речь Лэйна. — Ваш Сомов не годится для большого бизнеса, он никогда не даст высоких гонораров. Разве так устраивают последний матч? У меня каждый боксёр получил бы не менее пяти тысяч крон! Подумайте о контракте. Автомобиль, тренировочный коттедж, тренер-массажист обеспечены. Личной переводчицей останется Божена.

Ширвис никак не мог избавиться от назойливого импрессарио. У Яна не хватало мужества рассказать ребятам о его домогательствах, и он продолжал тайно встречаться с дельцом то в вестибюле гостиницы, то в баре.

Сомов, давая интервью многочисленным репортерам, умышленно намекнул, что с Берлундом на ринге, видимо, встретится лучший средневес команды — Ян Ширвис.

Это взбодрило Яна. Воспрянув духом, он строже стал соблюдать режим и большё времени уделять тренировке. Но мысль о долге и возможном шантаже не давала покоя. Он все время чувствовал какую-то нервную взвинченность. Может, поэтому в спаррингах Ян не замечал подготовки противников к атакам и, словно утеряв координацию движений, запаздывал с уклонами и нырками, делал непростительные промахи. Сомов глядел на его работу и покачивал головой.

— Что-то ты, брат, забуксовал! — хмурясь, говорил он. — Не отвлекайся, прекрати думать о постороннем. Не вижу автоматизма и непроизвольности.

Но как отвлечешься от угнетающих мыслей, когда они гложут и гложут? «Сколько разговоров будет! И за границу, конечно, больше не пустят. А главное, отец, — что он скажет, когда вернусь?»

Ян решил еще раз поговорить со Штолем. Может, он поможет избавиться от домогательств Лэйна?

На другой день, когда боксеры собрались поехать на полуостров Бигдэй осмотреть старинные ладьи викингов и знаменитое судно «Фрам», на котором Нансен плавал к Северному полюсу, Ян повязал щеку шарфом и, держась, за нее, стал ходить из угла в угол, как бы не находя себе места от зубной боли.

Сомов обеспокоился: — Может, врача позвать?

— Нет, пройдет… Прогреть только… Я мороженым застудил.

Ян повалился на постель и закрыл голову подушкой. Но стоило боксерам уехать, как он, вскочил, осмотрелся и позвонил Штолю в гостиницу. Тот обрадовался, услышав его голос:

— Здравствуй, друг! Прошу простить мою отлучку, я был немного занят. Ты, кажется, желал видеть?

— Да, я просил Божену. До отъезда мне хотелось расплатиться с Лэйном.

— А зачем тебе уезжать? Лэйн, по-моему, предлагает очень выгодные условия.

— Нет, меня это не устраивает. Если вы в силах одолжить мне хотя бы сто крон, буду очень признателен. Верну при первой возможности.

— Зачем! Как не стыдно, — укорил Штоль. — Такая сумма у меня всегда найдется. Мы все сделаем, не стоит нервничать по пустякам. Я думал, тебе хочется смотреть на противника. Для боксера это важнее всего. У меня есть лишний билет на тренировки Берлунда.

Тодор Штоль знал, чем можно соблазнить боксера перед решающей схваткой. Ян в эти дни не раз старался представить себе будущего противника. Но воображение не помогало. И вот ему предлагают увидеть Берлунда на тренировке. Конечно, у него найдется время. Большое спасибо!

Штоль заехал за ним на машине, и они отправились на какой-то загородный стадион. Там на трибунах, расположенных вокруг арены, уже сидели болельщики бокса. Эти люди ежедневно приезжали из Осло полюбоваться на работу своих любимцев.

Штоль и Ширвис, чтобы не привлекать к себе внимания, устроились на скамейке в углу трибуны.

Чемпионы Норвегии действительно были в прекрасной форме. Каждый из них дрался подряд с двумя или тремя спарринг-партнерами и уходил с ринга почти свежим. Сухощавый, костистый Берлунд оказался на полголовы выше Яна. Руки у него были длинными, с продолговатыми литыми мышцами.

«Бой нужно будет вести на близком расстоянии, — решил Ян. А увидев расплющенные уши и разбитые надбровные дуги будущего противника, проникся к нему уважением: — Этот малый побывал в больших переделках!»

Ялмар Берлунд, как бы играя, измотал одного партнера, потом уложил второго, а третьего так избил, что тот еле держался на ногах.

Ширвис сравнивал себя со спарринг-партнерами Берлунда и с радостью отмечал, что все они не имеют ни его, Яна, смелости, ни злости, ни быстроты и точности удара. Эти парни, зная силу чемпиона, с первых же секунд начинали «танец жертв».

— Эх, трусы, — бормотал Ян. — Я вам покажу, как надо осаживать таких молодцов!

Ширвису хотелось скорее помериться силами с чемпионом Норвегии.

«Вот будет бой, — думал он, ощущая зуд боевой лихорадки. — Победа над таким создаст европейское имя».

Из лагеря в многоместной машине они поехали обедать к скалистым обрывам Осло-фиорда. По пути Штоль представил Ширвиса трем чемпионам конькобежного спорта, имена которых Ян еще раньше знал по газетам. Когда-то эти люди были для него образцами человеческого совершенства, а теперь он запросто жал им руки, сидел рядом и говорил как равный с равными. Скоро и Ян будет таким же известным. Только меньше сентиментальности. Нельзя киснуть по пустякам. Подумаешь, событие — долг в пятьсот крон!