Когда хочешь помнить

- А, из города, - многозначительно протянул дед. Я вскинула брови. Интересно, что же он думает по поводу городских девушек? Судя по его виду, жизнь свою он прожил в деревне, а в город выбирался максимум по праздникам или с женой за покупками.

А Ритке вот вроде как и совсем не хотелось слушать рассказы старичка о его боевой юности. Она была очень занята тем, что задумчиво ерошила мои волосы. Не скажу, что это было неприятно, но как-то неудобно, все ж таки мы были не одни.

- А лет-то тебе сколько исполнилось? – оказывается, дед совершенно не собирался впадать в воспоминания. Я приободрилась и отрапортовала:

- Двадцать четыре.

- Совсем большая, - усмехнулся дед, ну совсем как Ритка. Я даже ненароком подумала, а не состоят ли они в каком-нибудь дальнем-предальнем родстве? Ну, предположим, его прадед встретил ее прабабку…

Нет, хватит думать о всякой ерунде!

- Ты здесь на лето или как? – продолжал любопытничать дед. Я улыбнулась.

- На лето. Да и то не на все, только на месяц. Отпуск кончится, и домой.

- Работаешь, значит? – дед вроде как неодобрительно покачал головой. – Эх, девки, не работать вам надо, а дома сидеть, детей рожать. Вы ж природой для чего задуманы были?

Нет, ну вот почему, как только я начинаю думать, что люблю и уважаю сильную половину человечества, как тут же находится какой-нибудь индивидуум, который портит всю картину?!

- Да, мужчину природа тоже не для работы моделями создавала, - лениво так, словно и не о том думала, протянула Ритка. Что удивительно, дед согласно закивал.

- Вот золотые слова, девонька. Я всю войну прошел, в Берлине побывал, героем домой вернулся. И ведь не я один, все наши тогда воевать пошли. И никто даже не подумал, что можно убежать или сдаться. Жить хотели в своей стране, свободной стране. А сейчас? – он даже плюнул в сердцах. – Не обижайтесь, девки, но нынешние парни годятся только на то, чтобы за юбками мамаш сидеть и пальцами в кнопочки тыкать на своих компутерах.

Он так и сказал, «компутерах», но это почему-то прозвучало естественно и совсем не резануло слух.

- Ну почему же? – возразила я. – Разные бывают мужчины…

- Вот ты сама сказала: мужчины, - дед наставительно поднял указательный палец. – А где ты сейчас увидишь настоящих мужчин?

Наверное, не было смысла с ним спорить. И ведь он был прав. Настоящих мужчин, тех, кто готов постоять за себя, за страну, за женщину, осталось очень и очень мало. Где они бродят, те рыцари, о которых мечтает добрая половина девчонок, плачущих над «Титаником» и записывающих в дневники свои сокровенные мысли? Я, положим, не отношусь к этой категории, я сама скорее рыцарь, чем Прекрасная Дама, ждущая его, но все-таки!

Наверное, в прошлой жизни я жила в средние века. Или совсем-совсем в древние. «Ага», ехидно сказал кто-то внутри меня. «Уж не в Древней ли Греции?»

Может, и там, кто меня знает. Ходила по улицам Афин, пыталась попасть на Олимпиады, вход на которые для женщин был закрыт, любила кого-то… А кто-то любил меня.

А может быть, я была простой женщиной, не знатной и не богатой. «Да, я небогат, я очень небогат, я сказочно небогат!» У меня была семья, муж, которого я уважала, сын и дочь, еще не начавшие ходить в школу, мать с отцом и… пустота. Пустота от однообразной жизни, заполненной лишь повседневными делами, изученными мною вдоль и поперек. И по вечерам, когда я оставалась одна, я садилась у окна, глядя на небо, чтобы где-то там, в туманных облаках, увидеть лик того, кого я всегда буду ждать. Я не знала, кто он, где он, но мне было известно, что однажды он постучится в мою дверь и попросится переночевать. Быть может, он странствующий воин, уставший от бесконечных войн, а может, простой путник, ищущий свое счастье…

- Эй, - серые глаза внезапно возникли передо мной, и я растерянно заморгала.

- Что?

- О чем можно так долго думать? – Ритка мягко улыбалась, глядя на меня, и я не могла не улыбнуться в ответ.

- Я думала о тебе.

Бровь Ритки поползла вверх в столь любимом мною движении.

- Да неужели?

- Ну, не совсем, - поправилась я. – Я думала о том – а что, дедуля уже ушел -, кто станет моим избранником.

И ведь никто не скажет, что это неправда. Или скажет?

Ритка молчала, продолжая разглядывать меня.

- Я хотела тебя поцеловать, - как-то неожиданно робко сказала она. – А ты не разрешила.

Столько было обиды в этих ее словах, что я не выдержала и расхохоталась.

- Нечего было прикидываться пьяной! Я ж не знала, что…

Но договорить мне не дали.

Наверное, было к лучшему, что дед не досидел до этого момента. Представляю, что он мог бы сказать, увидев, как две девушки, только что мирно беседовавшие с ним, вдруг принялись целоваться. Ну, не вдруг, конечно, все к этому и шло весь вечер.

Знаете, я как-то смотрела фильм, называется «У зеркала два лица». Между прочим, очень и очень неплохой. Так вот, героиня Барбары Стрейзанд там говорит такие слова: «Мы настолько привыкли, что в кино, когда главные герои целуются, звучит музыка, что и в жизни, в аналогичной ситуации, происходящей с нами, ждем, когда же она заиграет».