Когда Христос станет для тебя всем

Он это сделал. Поехал в Дафни:

― Мне нужно двадцать килограммов хурмы!

― Хорошо. Кто ты?

― Взвесьте, пожалуйста, двадцать килограммов хурмы!

― Конечно. Взвешу. Ты хороший монах. Ты откуда? Из какого скита?

― Когда мне зайти за хурмой?

― Да кто ты? Скажешь ли наконец?

Сколько ни пытался продавец выспросить монаха, тот не отвечал. Я удивился этому. Почему? Потому что я сказал раз одной женщине, которая пришла ко мне на исповедь: «Тем, что ты мне рассказала, — не делись ни с кем!»

Но она поделилась. Рассказала. Где сила у этой женщины? Где богатство ее души? Что это за нищета? Тот бедняга не сказал, как его зовут. Ведь не грех сказать, что имя мое Ефрем и старец мой отец Иосиф. Разве это страшно? Он не сказал своего имени — почему же? Потому что имел послушание любви, он доверял, любил, верил в Бога и сказал себе: «Старец мне так наказал, а я не усомнюсь в моем духовном наставнике».

А другому говоришь: «Не делай этого, ведь разрушишь свою семью! Держи рот на замке!»

А он не имеет душевной силы и богатства добродетели, чтобы этого сделать, даже такую малость.

У старца Иосифа были гнойники на спине, его рубашка прилипала к телу. Он прислонялся к стене и, чтобы облегчить боль, терся спиной об нее. И чем больше он терся спиной о стену, тем больше выступал гной, и рубашка прилипала еще больше, но он не надевал другой, терпел. У меня иногда болит голова, и я схожу с ума от боли. Не могу вытерпеть только одну лишь головную боль, а он мог столько времени терпеть и болезнь, и гной.

Вчера женщина мне написала: «Батюшка, помолитесь обо мне, по утрам меня мучает мигрень! Я схожу с ума, нет мочи терпеть эту головную боль!»

Мы не имеем богатства святых — стерпеть одно малое искушение, как же тогда стерпим большие искушения? Некоторые говорят, что наступает конец мира, и я дрожу, когда подумаю об этом: я боюсь от своего бессилия. А некоторые говорят об этом просто так и радуются: есть пророчества, чтобы пойти туда, там это увидеть. Это хорошо, но что мы будем делать, если не можем перенести и малое искушение?

Кто-то мне сказал одно слово, и я его неправильно понял и обиделся. Как же перенесу грядущие большие искушения, как говорят; успею ли перетерпеть скорби мирового масштаба?

Однажды вечером ты не можешь получить заказанную пиццу из-за того, что нечто случилось: на улице льет дождь как из ведра. Тебе звонят по телефону и сообщают:

― Вы знаете, разносчик не сможет сейчас прийти: на улице ужасная погода. Он придет через час!

А ты отвечаешь:

― Через час?! До свидания!

И нервничаешь: «Весь вечер испортили!»

Выключают электричество — и твоя жизнь рушится. И как ты переживешь большие проблемы, когда не можешь перетерпеть даже маленькие?

А вот те люди были так счастливы, так утешены, что отец Ефрем говорит об этом вот что:

«Мы были очень радостные и очень бедные. Очень бедные и очень счастливые. Когда старец Иосиф умер, то нечего было взять из его кельи. Он нам ничего не оставил, потому что у него ничего не было, но мы были очень богаты, потому что у нас все было».

Теперь и у нас все есть, но, вопреки этому, мы чувствуем, что в нашем сердце чего-то не хватает.

Как-то раз я подивился красивому дому, который стоит недалеко от школы, где я преподаю, и сказал про себя: «О, если бы мне квартиру с таким видом!»

А перед домом, я видел, был цветник, деревья в саду.

И вот однажды в десять часов утра дверь на балкон открылась и появилась женщина с инвалидной коляской, в которой сидел ее парализованный ребенок. И я сказал себе: «Можно быть богатым, но при этом иметь свою боль».

И у них есть боль и скорбь — как они их переживают? В состоянии ли они это сделать? Прославляют ли они Бога? Имеют ли они терпение? Этим секретам учит нас святая Церковь, а мир не сможет нам их открыть. Наш мир сошел с ума. Мир нам говорит: «Сделайте то, сделайте это!»

И в конце концов человек, чтобы уснуть, пьет горстями снотворное и не может успокоиться. Стресс. Недостает нам божественного покоя, Христовой радости. Почему мы не имеем этого богатства — спокойствия сердца? Чтобы сесть дома вечером и сказать себе:

― Слава Богу, все в порядке, все хорошо. Разве мне чего-то не хватает, разве я чего-то лишен? Надо возблагодарить Бога!

Господи Иисусе Христе, благодарю Тебя за все! Как говорила матушка Гавриила — иногда она молилась с четками, произнося: «Благодарю! Иисусе, благодарю Тебя!»

Не находишь причин, чтобы поблагодарить Бога, а чтобы пожаловаться — всегда найдешь причину.

На исповеди я спрашиваю у некоторых людей: «Есть ли у тебя жалобы Богу? Скажи мне о них, пока мы только вдвоем». И начинаются жалобы:

― Ну что сказать… да вроде нечего сказать, но… если бы мой ребенок послушался меня и не сделал бы вот этого в своей жизни, то я чувствовала бы себя счастливее… Если бы мой муж не купил это место, про которое я ему говорила, что не надо покупать, то сейчас я так бы не злилась… Если бы мой зять не умер от рака в тридцать

пять лет, если бы Господь не взял его таким молодым, я бы такие страдала…