Когда кончаются игры (СИ)

- Хаски не может без приказа. Когда только попал в игру - мог, а теперь они все Каю в рот заглядывают.

- И как думаешь, Кай сказал ему убивать этого жирдяя как можно дольше и мучительнее? Ты с собой его не путаешь? - как внимательный учитель, очень прозрачно намекает ему Гранит. Близнецы смеются теперь вместе, над Акроссом, и он совсем отворачивается от экрана, чтобы смерить их взглядом командира, который может и подняться, если они продолжат.

- Хаски не будет ссориться с Каем, - напоминает Акросс. - Потому что когда Кай узнает, его ничего хорошего не ждет.

В жару и бреду Каю снится пыльный пол под кроватью. Голоса как через толщу воды, мужской и женский, вроде бы ругаются.

А потом наступает что-то похожее на сонный паралич, когда Кай понимает, что сейчас его найдут тут, в пыли, и тогда станет больно. Вместо того, чтобы стать тише воды, он пробует закричать, и открывает глаза в стерильной спальне. У пижамы сырой от пота ворот, хотя одеяло остается только на ногах. Тело - как новое: послушно поднимается с кровати, выходит через коридор на кухню.

На фоне жужжит выпуск новостей, в приснившихся ему голосах Кай узнает припирающихся Гидру и Хаски, прикидывает, что им никогда не надоест ругаться.

- Можно подумать, что раньше от меня толку не было, - продолжает Гидра. Хаски в чашку ворчит только: "Ну как сказать", кивает появившемуся на кухне капитану. Кай желает ему доброго утра, включает кофеварку, тут больше похожую на маленькую микроволновку с черным аквариумом с кофе над фильтром.

- Ну ладно, - нехотя соглашается Хаски. Он нервничает, наблюдая за экраном новостей, пытаясь как-то сделать знак, чтобы Гидра переключила. - От тебя есть польза. В тот единственный раз, когда ты "взрываешься" даже больше, чем от нас с Дроидом за всю игру. Переключи, не люблю новости.

Гидра спохватывается, на экране канал сменяется на что-то из серии: "Вымирающие животные", где собирают деньги на кошачий заповедник, и Кай, сидя на столе спиной к Хаски, отпивает кофе, смотрит на кошек. По его спине, позе и неспешности Хаски, как пес, пытается угадать настроение хозяина, но вряд ли в том, что Кай успел увидеть и услышать в новостях, он мог все понять.

"Мы должны сохранить наших животных. Кошек начали стерилизовать раньше, чем людей. Их было так много, что в Китае и Корее за год съедалось..."

- Хаски, - окликает Кай, и уже по этому, пока спокойному тону, по тому, что капитан не оборачивается, Хаски понимает, что попал. И успевает нырнуть под стол до того, как в него летит чашка с остатками горячего кофе. Та разбивается о подоконник, осколки оскверняют белый стерильный пол.

- Кай! - зовет голос Гидры. - Он не один виноват, он... Кай!

Уже ориентируясь на этот оклик, Хаски проскальзывает под столом, выбирается с той стороны, где только что сидел капитан, чтобы увидеть, как заглядывает под стол в его поисках Кай.

- Мы не хотели тебя будить, - криво улыбаясь, оправдывается Хаски, сам ненавидя себя за этот тон, и Кая за то, что так перед ним выкладывается. Капитан начинает обходить стол, в спокойном раздражении чеканит:

- Ты блин рехнулся?

- Кай, мы видели... Видели, что с тобой сделали, - у Гидры такой же оправдывающийся голос. Ее изображение появляется на поверхностях, "бежит" за Каем, пока тот вокруг стола преследует Хаски. Он же напряженно ждет, когда капитан перепрыгнет.

- Во-первых, это был не я, - напоминает Кай. - Мы не отвечаем за случившееся с личностью непосредственно до игры. Во-вторых, я давал на это согласие. Потому что это хорошо оплачивалось. Тому мне нужны были связи и деньги для революции.

- Кай, мы просто решили, что раз с нашим капитаном так поступили, то мы себя уважать не будем, пока не отомстим.

- Кому?! - на секунду теряет спокойствие Кай, но снова переводит дух. - Это все равно, что я их в кафе обслужил, мне оставили за это чаевые, а вы на выходе его порезали в лапшу.

- Быть проституткой, конечно, дело твое... - Хаски говорит это специально, потому что после этого Кай должен перепрыгнуть столы. Только Хаски кажется, что он успеет убежать, но Кай укладывает его лицом в стерильный пол, заломив механическую руку за спину.

- Вы не должны пользоваться болезнью капитана, чтобы по-своему трактовать его волю, - спокойно продолжает Кай, затем переводит взгляд на металлические пальцы на руке, пожимает плечами, еще более расслабленно и тихо заключив:

- Ты ведь все равно не чувствуешь боли.

После этого Хаски пытается вырваться, и уже сам не знает, Кай или это судорожное движение в желании освободиться ломает его протез - в районе локтя лопаются несколько проводов, деформируется металл кости.

Гидра не бьет Кая током. Возможно потому, что чувствует себя тоже виноватой. Но когда капитан уходит в спальню, закрыв за собой дверь, Гидра примирительно предлагает:

- Я нашла пару мастеров рядом... Они за час-другой все починят. Он прав, ты же все равно не чувствуешь.

- Чего? Того, как он меня опустил только что? Это я очень хорошо почувствовал, - огрызается Хаски, уткнувшись в стерильный пол.