Когда кончаются игры

— Хочешь продолжить эксперимент? Окон тут нет, чтобы от меня избавиться.

— Я понял. Еще одна пытка. Необходимость разговаривать с тобой перед казнью, — кивает Кай, на всякий случай сменив тему. Пропадают сосны по бокам дороги, повозка начинает подниматься по склону в горы. Кай замечает крепостные стены далеко вверху. Это тупик, значит — уже скоро.

— Гидра не считает разговор со мной пыткой. Во всяком случае, не в том смысле, который вкладываешь в эти слова ты.

Кай больше не отвечает. Он чувствует близость развязки и снова пытается отвлечься. Опять представляет себе штаб. В этот раз его заставил ввязаться Хаски, которому не сиделось на месте, пока капитан у Королевы. Теперь Кай хочет остаться в штабе чуть-чуть подольше и подумать хорошенько над тем, почему они всегда проигрывают. Может, стоит начать стрелять Акроссу в спину, когда выдается такая возможность?

Тщедушные слуги Акросса не могут с ним справиться, поэтому конвоирует его Гранит. Он и сам охотник на нечисть, но вместо рясы на нем белая рубашка с высоким горлом и совсем не подходящим ему кружевом. Черт его знает, что могут подумать остальные вампиры, если выяснится, что Акроссу помогает один из охотников — станут уважать или сочтут и самого предателем.

Кая, пыльного и связанного, сначала приносят на кухню — мрачную, больше похожую на пещеру. И Кай отворачивается, насколько это возможно, находясь на плече у Гранита, чтобы не видеть происходящего здесь: кандалов и разделочных ножей.

— Этого только отмыть, — в наступившей тишине командует Гранит, но никто Кая не забирает, и он сам скидывает ношу в большой котел, в котором обычно готовят суп, но в этом до краев теплая мыльная вода. Кай чувствует, что у него начинает щипать глаза, но не может их потереть — все еще связаны руки. Он как бы превращается в кусок мяса и ничего не в состоянии с этим сделать, оставшись безоружен, один и в полной власти Акросса, который в любом мире изначально сильнее.

Гранит и сам спешит. Кая нельзя переодеть из-за связанных рук, поэтому его лишь наскоро вытирают шершавой тканью с неприятным запахом дыма, и возвращают на плечо Гранита.

Акросс ждет у перил, беседует при этом с какой-то женщиной в маске и пышном платье. В главном зале тоже почти нет света, зато шумно от разговоров. И все они стихают, когда, подойдя к перилам ближе, Акросс обращается к гостям:

— Господа!

Кай слышит прерывистое и громкое свое дыхание. Это как оказаться в собственном кошмаре.

— Как я и обещал. Главное блюдо — молодой охотник, разрушивший недавно мой замок. Еще живой и теплый.

И тогда Гранит сдвигается с места, вызвав в Кае желание цепляться за что угодно, но остаться на месте, не туда, не к перилам. И постепенно его взгляду открывается первый этаж с неровным светом свечей и оттуда все как один устремленные на него красные глаза замерших хищников.

— Я попросил не разделывать его. Был уверен, что живым он будет вкуснее, — заканчивает с улыбкой победивший Акросс.

Глава 5

Первым движением оказавшийся в штабе Кай прицельно точно хватает за ворот Хаски, но замирает, так и не завершив попытку то ли ударить, то ли оттолкнуть. Подоспевшая Гидра осторожно гладит руку, отрывает от ворота опешившего Хаски.

Кай наконец осознает себя лежащим на полу штаба. Тут холодно, из-под двери дует, сам пол белый и блестящий, как сплошной кафель. Кай отнимает свою руку у Гидры, она и не обижается, только отодвигается в сторону, не мешая ему встать. Хаски все еще нависает, жадно впитывая, как Кай возвращается сюда, в штаб, в безопасность, может поэтому Кай сначала глухо обращается к нему:

— Хаски… — сглатывает, переводит дыхание. — Если ты снова попытаешься самостоятельно запустить игру раньше, чем через неделю, я посажу тебя на цепь.

Хаски мрачнеет, у него перекатываются желваки на скулах, куда-то пропадает все его беспокойство.

— В чем я виноват? В том, что ты опять проиграл и позволил убить себя Акроссу?

— Не разговаривай со мной, — командует Кай. — Да и вообще… не трогайте меня.

Он поднимается рывком, тяжело. Хорошо, что его спальня самая первая по коридору к главному залу. Дверь закрывается и проходит немного времени, прежде чем слышится скрежет замка. Значит, сегодня Каю не нужна даже компания собаки.

— Ну вот, а вы волновались, — ворчит все еще сидящий за столом Дроид.

Спальня остается закрытой день, другой. Все это время у ее порога караулит верный пес, и Гидра уверена, что Кай как всегда сдастся, но к вечеру второго дня она выглядывает из комнаты на громкое:

— Хватит таскаться за мной!

Странно слышать это от мягкого Кая, но резкость действует — с тем же стуком коготков по кафелю Хаски удаляется в свою комнату. В третий день он уже смотрит какой-то русский фильм, то ли про мафию, то ли про милицию-полицию, совершенно не выглядя при этом обиженным.

— Что, сдался? — пытается поддеть Гидра, глазами ищет пульт. На экране кого-то связанного бьют до состояния куска мяса. Хаски оборачивается, пожимает плечами безразлично: