Когда кончится нефть и другие уроки экономики

Помните главу о том, кому нужны регуляторы? Даже в самых либеральных экономиках работа финансовых рынков поддерживается независимым регулирующим органом. Интересный пример важности регулирования можно найти в Восточной Европе. В 1990-х годах экономики Чехии и Польши развивались по сходному сценарию, за исключением динамики фондового рынка. Чехия в середине 1990-х являла собой пример практически полного отсутствия финансовых регуляторов: не было регулирования рынка ценных бумаг, независимой комиссии; было мало ограничений на перекачивание ресурсов из компании к себе в карман. В то же время в Польше ситуация была иной: регулирование, подобное американскому, независимый регулятор, активное вмешательство в случае подозреваемых нечистоплотных сделок. Массовая приватизация в Чехии привела к быстрому развитию рынка акций в начале 1990-х, но к концу десятилетия Польша опередила Чехию по капитализации в три раза!

Спрос на институты

Легко сказать, какие экономические институты необходимы для капитализации богатства и роста. Гораздо более сложная задача – определить, как они возникают. Естественный подход к появлению и развитию институтов – изучение спроса на них. Чтобы иметь хорошие институты, необходимо наличие в экономике агентов, которым они нужны. Эти агенты должны располагать политическими силами и возможностями для создания и развития институтов. В начале 1990-х российские реформаторы и их советники именно так и представляли себе создание института защиты прав собственности: сначала собственность раздается в частные руки (не важно, как и кому, главное – быстро), потом новые частные собственники становятся естественными сторонниками установления режима защищенных прав собственности.

Тем не менее эта простая схема (собственники – спрос – права собственности) не сработала. Оказалось, в частности, что неравенство – и имущественное, и политическое – играет большую роль. Если богатые оказываются слишком политически сильными, то они изменяют существующие институты таким образом, что богатство продолжает перераспределяться в их пользу[63]. Когда государство не защищает права собственности, агенты вынуждены инвестировать часть своих ресурсов в защиту прав собственности – перераспределительную, а не производственную деятельность.

Поскольку у богатых есть преимущество – и в создании частного охранного агентства, и в установлении связей с чиновниками есть отдача от масштаба, – у них нет стимулов лоббировать создание хороших государственных институтов. Соответственно, нет спроса на хорошие институты – на защиту прав собственности и тем более на защиту конкуренции.

С развитием бизнеса отношение их владельцев к экономическим институтам меняется. Низкий уровень защиты прав собственности в экономике – это, конечно, благоприятная среда для передела собственности, но это и реальные издержки бизнеса. Приходится нанимать охрану, подкармливать политиков и платить чиновникам не только для того, чтобы отнимать у других, но и чтобы не отняли то, что есть у тебя.

Другая важная тенденция: постепенно олигархические группы открывают структуру собственности их компаний, так как им надо выходить на мировые рынки капитала и продукции. Это свидетельствует о большем желании олигархов уважать права собственности – если в российской экономике 1990-х, в первое десятилетие капитализма после долгого перерыва, был важен контроль над финансовыми потоками, в начале XXI века права собственности играли все большую роль. Неудивительно, что большая открытость и улучшение корпоративного управления на глазах приводили к росту капитализации.

Свободная конкуренция и защищенные права собственности не появляются сами собой. Наоборот, их поддержание – основная задача даже не правительства, а общества, следящего за правительством. Раджан и Зингалес отмечают, что опасность для конкурентных рынков особенно велика в период кризисов, когда индустриальные магнаты требуют ограничить конкуренцию, чтобы спасти остатки прибыли, а самые бедные хотят того же самого, потому что в период кризиса им особенно хочется стабильности. Легко ли иметь дело с такой коалицией? Спросите Рузвельта, не говоря уже о Гитлере и Муссолини.

Перефразируя вслед за Раджаном и Зингалесом слова Черчилля, можно сказать, что развитый конкурентный финансовый рынок хуже любой другой альтернативы, кроме всех, которые уже были опробованы. В нашем конкретном случае все еще проще. В России – и нигде – не будет экономического процветания без капитализации богатства страны. Капитализацию можно повысить, только создавая и улучшая экономические институты: независимые и компетентные суды, низкие административные барьеры, конкурентные экономические и политические рынки.

Границы внутри стран урок № 21. Чем менее однородно население, тем хуже для экономики