Когда кончится нефть и другие уроки экономики

У тех, кто пережил экономический кризис в нашей стране конца 1980-х – начала 1990-х, один из самых тяжелых в мирное время во второй половине ХХ века, сложилось четкое ощущение: кризис непременно сопровождается высокой инфляцией. Производство, потребление и уровень жизни падают – в начале 1990-х они упали очень сильно, – а цены быстро растут. В 2008 году, когда мировой финансовый кризис сильно ударил по российской экономике, многие ожидали повторения. Однако инфляция, или скорость, с которой растут цены, не выросла. Она ускорилась в 2014–2015 годах, после резкого падения цен на нефть, санкций и контрсанкций, но во время кризиса 2008–2009 годов цены стали расти медленнее.

Те же самые страхи испытывали не только россияне, но и жители других стран. В Америке, где финансовый кризис 2008–2009 годов проявился раньше, чем в других странах, многим тоже казалось, что спад производства и скачок безработицы будут сопровождаться быстрым ростом цен. Паническим настроениям поддались в первую очередь экономические комментаторы правого толка. Высокая инфляция – это фактически налог, который перераспределяет богатство от кредиторов к должникам: чем выше цены, тем меньше долг. Меньше в том смысле, что на ту же самую сумму при выросших ценах можно купить меньше товара. Неудивительно, что те, кому идеологически ближе интересы относительно богатой части населения, забеспокоились первыми: кредиторы в основном принадлежат именно к этой группе.

Более удивительно, что паническим разговорам об инфляции поддались в 2008–2010 годах не только журналисты и политики, но и те самые инвесторы, которые предвидели и крах рынка недвижимости, и банкротство инвестбанков Bear Sterns и Lehmann Brothers. Те самые, которые заработали на мировом финансовом кризисе кучу денег, сделав ставку на резкое падение цен на рынке недвижимости и фондовом рынке. В 2009 году они же предсказывали высокую инфляцию и растущие ставки процента, по которым американское правительство сможет занимать в долг.

У профессиональных экономистов дело обстояло куда лучше. В нобелевском уроке рассказывается, за что получил свою премию Пол Кругман. Премию, конечно, дают только за научные труды, понятные в основном профессиональным экономистам, но у Кругмана есть и другая роль. Он знаменитый публицист, обозреватель New York Times, главной газеты мира, а его колонка, выходящая два раза в неделю, и блог на сайте газеты, в который он пишет чуть ли не ежедневно, – окошко в академический мир для тех, кто интересуется экономикой. Начиная с 2009 года многие ученые писали о кризисе, но голос Кругмана благодаря его колонке и блогу был слышен лучше других.

Тезис Кругмана был предельно прост: активное печатание денег во время экономического спада может не приводить к инфляции и повышению процентных ставок. А во время конкретного кризиса, мирового финансового кризиса 2008–2009 годов, так и просто не приведет. Такое мнение полностью противоречило прогнозам двух крупнейших финансовых инвесторов: Джона Паулсона и хедж-фонда PIMCO. Паулсон заработал огромные деньги, миллиарды долларов, правильно предсказав падение рынка во время мирового финансового кризиса 2008–2009 годов. PIMCO, самый большой в мире фонд, специализирующийся на долговых инструментах, был одним из самых успешных инвесторов в начале века. В 2009 году они сделали крупные ставки на то, что печатание денег ФРС приведет к высокой инфляции и росту доходности по американскому долгу (якобы из-за обесценения доллара в результате инфляции). Но прав был Кругман, а хедж-фонды проиграли.

Явление, о котором знал профессиональный макроэкономист и в которое не верили могучие инвесторы, называется “ловушкой ликвидности”. В нормальной ситуации, когда центральный банк увеличивает количество денег в экономике, например, покупая какие-нибудь активы, граждане, которые эти деньги получают, должны принять решение: сколько денег хранить дома, а сколько – вложить во что-либо. Конечно, дома в данном случае необязательно означает буквально под подушкой. Это может быть банковская ячейка или, если речь идет о крупном банке, он может хранить свои деньги на счету в ЦБ. Когда центральный банк добавляет денег в экономику, у граждан их оказывается больше, чем им хотелось бы держать дома, и они пытаются их куда-то вложить. Эти дополнительные деньги приводят к снижению процентной ставки, увеличивая привлекательность новых проектов для предпринимателей и подталкивая вверх цены. Иными словами, денег становится больше, то есть они становятся дешевле относительно товаров. Цены растут.