Когда король губит Францию

И впрямь, что за пиршество! Не зря готовиться к нему помогал дофину Никола Брак. Пирующие, те, что были там, и те, кому удалось улизнуть целыми и невредимыми, надолго запомнили его. Шесть столов были накрыты в большой круглой зале. Со стен свисали наподобие ковров зеленые гирлянды, столь яркие и свежие, что казалось, обед устроили прямо в лесу. Перед окнами огромные канделябры с зажженными свечами, так как дневной свет скупо проникал в проемы, как проникают солнечные лучи сквозь чащу деревьев. За каждым приглашенным стольник, на обязанности коего было нарезать мясо, – у сеньоров поважнее свой собственный, а у всех прочих – из челяди дофина. Орудовали ножами с ручками черного дерева с лилиями из эмали и золота. Эти приборы подавали во время поста. Таков уж был обычай французского двора – ножи с ручками из слоновой кости подавали только к пасхальному столу. Ибо здесь не упускали случая отметить четверг на среднепостной неделе. Рыбные паштеты, рыбные рагу, карпы, щуки, лещи, лини, семга и окуни, яичницы, домашняя птица, дичь – короче, опустошили все садки и птичьи дворы, перебаламутили всю воду в реке. Пажи, прислуживавшие при поварне, цепочкой выстроились снизу доверху лестницы, передавая из рук в руки серебряные или позолоченные блюда, на которых повара, мастера по изготовлению соусов и жаркого, раскладывали, возводили целые бастионы и заливали густыми соусами кушанья, приготовленные в печах поварской башни. Шестеро виночерпиев наливали гостям всевозможные вина – бонское, мерсо, арбуазское и туренское… Ах, у вас тоже, Аршамбо, разыгрался аппетит! Надеюсь, нам подадут в Сен-Совере хороший ужин, теперь уже недалеко…

Дофин сидел во главе почетного стола, одесную его Карл Наваррский, ошую

– Жан д'Аркур. Наследник престола был в синем переливчатом одеянии из брюссельского сукна; на голове у него красовалась шапочка того же сукна, богато расшитая жемчугом в форме листочков. Я вам еще не успел описать наружность его высочества дофина… Сам длиннющий, плечи широкие, но костлявые, лицо тоже длинное, большой нос с горбинкой, взгляд, не разберешь, то ли внимательный, то ли мечтательный; верхняя губа тонкая, нижняя мясистая, подбородок срезанный.

Кое-кто утверждал, хотя установить это трудно, что он похож на своего предка Людовика Святого, который тоже был очень высок и чуть сутулился. Во французской королевской семье среди полнокровных здоровяков время от времени появляются вот такие, как дофин.

Кухонная челядь, чинно выступая, вносила одно блюдо за другим, и сам дофин указывал, на какой из шести столов его подать, отдавал таким образом особую честь каждому своему гостю – то графу д'Этампу, то сиру де ла Ферте, то мэру Руана, и все это делалось с большим достоинством и учтивостью, сопровождалось улыбкой либо жестом руки, правда, только левой руки. Ибо, как я вам уже говорил, правая рука у него была отекшая, багровая и причиняла ему немало страданий, потому-то он и старался двигать ею как можно меньше. Поиграет с полчаса в шары, и рука тут же раздуется. Ох, для государя это большой недостаток… Ни охотиться, ни воевать. Отец даже не скрывал, что презирает сына за эту его немощь. Как, должно быть, завидовал бедняк дофин всем этим сеньорам, которых он сейчас угощал, все этим сирам де Клер, де Гравиль, дю Бек Тома, де Мэнмар, де Бракмон, де Сент-Бев или д'Удето – этим здоровякам рыцарям, уверенным в себе, шумным бахвалам, гордящимся тем, что так ловко орудуют палицей или мечом. Должно быть, он даже толстяку д'Аркуру завидовал, который при его многопудовых жирах мог и норовистого коня объездить, и быть опасным турнирным бойцом; но особенную зависть пробуждал в его душе сир де Бивилль, своего рода знаменитость, вокруг которого, стоило ему только появиться в обществе, тут же собирался кружок слушателей, кои требовали рассказов о славном его подвиге. Да, да, тот самый… и до нас тоже его слава дошла… Так вот, единым взмахом меча он перерубает турка пополам на глазах короля Кипра. Правда, передавая этот эпизод, он с каждым разом чуть-чуть увеличивает силу удара. Скоро он будет уверять, что вместе с турком перерубил заодно и его лошадь.