Когда любить нельзя…

Посидев несколько минут, приходя в себя, она, наконец, протянула руку, взяла свою чашку и, залпом выпив остывший кофе, встала. В этот момент раздался звонок в дверь.

«Неужели вернулся? – с тоской подумала Мария. – Не буду открывать, хватит с меня!»

Но звонок не унимался.

Мария против воли поднялась и пошла к двери.

Не спрашивая, кто звонит, она открыла, ожидая увидеть Геннадия, но за дверью оказался Евгений, охранник снизу.

– У вас все в порядке? – спросил он, с тревогой оглядывая ее.

– Все хорошо. А что?

Евгений, виновато улыбнувшись, ответил:

– Да выскочил тут из лифта ваш… – он на секунду замешкался, подбирая подходящее слово, – …знакомый в каком-то странном состоянии. Я подумал, не случилось ли чего с вами… Может, помощь нужна…

Мария, глядя в его глаза, почувствовала, что у нее наворачиваются слезы от этой нежданной заботы.

– Нет, не случилось, – покачала она головой и вдруг заплакала.

Охранник сначала растерялся, но, потом, шагнув к Марии, крепко обнял ее и спросил сочувственно:

– Что же вы тогда плачете?…

Уткнувшись носом в его широкую грудь, обтянутую камуфляжной формой, Мария вместо ответа громко всхлипнула. И вдруг, вдохнув запах Евгения – смесь холста, сигаретного дыма и здорового мужского пота – вздрогнула… Как давно ее никто не обнимал! Впрочем, обнималась она по-серьезному всего-то несколько раз в жизни, да и то на младших курсах на университетских вечеринках, а потом, начав встречаться с Геннадием, вообще забыла, что такое объятия, он-то ее этим не баловал.

Не веря происходящему, Мария замерла и, прижимаясь лицом к груди Евгения, только вдыхала и вдыхала исходящий от него странный возбуждающий запах, чувствуя, как у нее начинает кружиться голова от какого-то неясного томления. Слезы ее, конечно, моментально высохли.

Евгений, видимо, что-то тоже почувствовал и прижал Марию еще крепче к себе, отчего она придвинулась ближе, и почти соприкоснувшись с Евгением бедрами, вновь вздрогнула всем телом.

Словно осмелев от этого движения, руки Евгения скользнули по ее спине, опустились до талии, потом еще ниже… и дерзко сжали ее бедра.

Марию начала колотить дрожь. Почувствовав, как ладони Евгения с силой обхватили ее ягодицы, она сделала инстинктивное движение бедрами вперед и услышала, как у Евгения перехватило дыхание. Через мгновение она ощутила, как его налитая плоть прижалась к ее животу, и, не сдержавшись, застонала от резко нахлынувшего возбуждения. Ее стон вызвал соответствующую реакцию у Евгения. Тоже застонав, он прижал Марию спиной к стене и, прерывисто дыша, начал вжиматься бедрами в ее тело с такой силой, словно хотел выдавить на ней собственный силуэт. Мария даже с опаской подумала, что он повредит себе свою мужественность, и слегка развела ноги, чтобы дать его напряженной плоти больше пространства. Но Евгений, восприняв это движение как приглашение к дальнейшим действиям, рывком поднял ее под ягодицы вверх, усаживая на свои бедра, и скользнул рукой под платье. Обнаружив, что под ним нет белья, он буквально содрогнулся, и, сминая пальцами нежные ягодицы Марии, устремился к заветной цели.

И тут Мария, несмотря на охватившее ее возбуждение, испугалась и попыталась остановить Евгения. Взглянув на него, она обомлела: выражение его лица было точь-в-точь такое же, как у Геннадия, когда тот в день их свадьбы совокуплялся с Мишелем.

«Господи! Что я делаю?!» – ужаснулась она, вырываясь из кольца рук Евгения и сползая телом по стене вниз.

Евгений приоткрыл затуманенные страстью глаза и непонимающе посмотрел на Марию, но та уже полностью пришла в себя.

Одернув платье, она вывернулась из тесного пространства между стеной и телом Евгения и взмолилась:

– Женечка, я не могу… Прости, пожалуйста, но тебе придется уйти…

У Евгения дернулись губы, но он ничего не сказал. Постояв несколько секунд, глядя на нее и, видимо, усмиряя все еще рвущееся к ней тело, он молча развернулся и вышел в распахнутую дверь, которая, как оказалось, оставалась открытой во все время охватившего их безумия.

Захлопнув за ним дверь, Мария кинулась в ванную.

Рывком стащив с себя платье, она встала под душ и включила холодную воду.

«Какой позор! Какой стыд! Как блудливая кошка готова была отдаться первому встречному! И даже дверь не закрыли… Что же это со мной было?!» – думала Мария, пытаясь смыть с себя ледяной водой до сих пор остающиеся на теле ощущения от прикосновений рук Евгения. Они почему-то плохо смывались, расползаясь по телу горячими сполохами желания, а в низу живота появилась тянущая боль.

Опасаясь, что может простудиться, Мария сделала воду потеплее и, положив ладонь на живот, помассировала его, пытаясь снять неприятные ощущения, но неожиданно почувствовала, как ее тело откликнулось на прикосновение руки сладостным спазмом и возникновением неудержимого желания раздвинуть влажные завитки, прикрывающие ее лоно, и погрузить в него свои пальцы. Поставив одну ногу на край ванны, она скользнула пальцами в образовавшееся между ног пространство и почувствовала, что складочки ее плоти набухли и раздались в стороны, словно приглашая проникнуть между ними.