Когда любовь была «санкюлотом»

— Вам необходима важная должность, которая сможет впечатлить народ, — сказала госпожа де Жанлис. — Чтобы сделать людей свободными, необходимо уметь использовать их слабости. Станьте генералом.

Филипп довольно спокойно относился к военным играм, детская радость, с которой военные отправлялись умирать, казалась ему просто идиотизмом.

Он поморщился.

— Ну, тогда станьте великим адмиралом, — сказала со свойственной ей простотой госпожа де Жанлис.

Это предложение больше понравилось герцогу Шартрскому. Он видел, как исполняет свои обязанности его тесть, и предполагал, что жизнь его не слишком изменится и он сможет по-прежнему резвиться в Монсо своими юными подружками…

Нужно сказать, что герцог де Пентьевр очень своеобразно играл роль адмирала.

Сев однажды случайно в лодку на пруду в Саялэ он испытал такой страх, что поклялся никогда больше не путешествовать по воде. Поэтому он командовал королевским флотом из своего кабинета. Остряки говорили, что единственным островом, который он видел в жизни, был Иль-де-Франс.

Однако у этой весьма удобной манеры стоять за штурвалом были свои минусы. В разговоре главнокомандующий был не способен описать морскую битву, он допускал ужасные промахи, путая левый борт с правым, отплытие с абордажем, а главный кливер с полярным животным.

Чтобы не попадать без конца в дурацкое положение, герцог придумал выход из положения. Он приказал построить флотилию в миниатюре и спустить ее на воду канала дворца Рамбуйе. Сидя в кресле на берегу, он регулярно присутствовал на маневрах и даже выучил выражения, бывшие в ходу на кораблях флота Его Величества. Вскоре он уже и сам мог командовать и даже отличал корвет от фрегата.

— Готовься к развороту! Курс на «Прекрасную курицу»! — кричал он.

Немедленно матрос, вооруженный шестом, передвигал маленькие кораблики.

Долгими часами герцог приобщался, таким образом, к секретам плавания под парусом. Иногда он приказывал разыграть перед ним состоявшийся несколько днями раньше бои. С изумительным хладнокровием он приказывал открыть огонь или идти на абордаж. Потом герцог поздравлял офицеров своего штаба и говорил совершенно удовлетворенный:

— Нет ничего нет ничего важнее опыта!

* * *

По совету госпожи де Жанлис Филипп решил познакомиться с жизнью военных моряков и отправился в Рошфор. Увы! В 1778 году он участвовал в битве против англичан подле Уэссана и допустил ужасную ошибку, сделавшую его посмешищем всего двора и, вернувшись совершенно разочарованный, он покинул флот и вернулся в Пале-Рояль, где предусмотрительная Стефани посоветовала ему побыть некоторое время в тени.

Герцог Шартрский решил совершить путешествие в Европу с женой и любовницей. Эта прогулка вызвала невероятный скандал.

Где бы они ни останавливались, Филипп вначале ложился в постель с женой и с успехом доказывал ей, что двенадцать лет супружества не остудили его пыла. Потом он немедленно отправлялся к госпоже де Жанлис, где проявлял себя «самым галантным и пылким партнером, о каком может мечтать женщина».

Были ночи, когда Стефани, мучимая неугасимым огнем страсти, требовала от своего любовника невероятных доблестей. «К счастью, — пишет Жюльен Дарбуа в свойственной ему сочной манере, — у будущего цареубийцы был редкостный темперамент. Воздав должное любовнице, он отдыхал недолго — ему требовалось лишь перевести дух. Одна ласка партнерши — и он был готов продолжать…»

Эти ежедневные подвиги не мешали герцогу искать развлечений на стороне, в весьма сомнительных заведениях. Очень часто, пишет Жюльен Дарбуа, «карета уже была запряжена, чемоданы и сундуки привязаны, лошади били копытом… но Филипп никак не мог оторваться от очередной девицы, стараясь избавиться от „переполнявшей его мужской силы“ [12].

Если верить Монгайару, воспоминания, которые он оставлял этим «паломницам любви», были далеко не самыми лучшими.

«Его мерзкие выходки в Берне, — пишет это дипломат, — возмущали даже проституток; он иногда запирался на пять дней в банном заведении под названием „Ла Матта“ и предавался там всем излишествам, какие только могло вообразить его развращенное сердце и буйное воображение» [13].

Вернувшись в Париж, Филипп довел свое распутство до предела, превратив Пале-Рояль в настоящий бордель.

ГОСПОЖА ДЕ БЮФФОН ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ФИЛИПП ОРЛЕАНСКИЙ СТАЛ КОРОЛЕМ

Невероятное честолюбие этой женщины может привести мир к катастрофе.

СЕНТ-БЕВ

1 января 1781 года герцог Орлеанский позвал Филиппа в свой кабинет и объявил ему в присутствии госпожи де Монтессон:

— Сын мой, наступил тот приятный момент, когда любящие люди делают друг другу подарки. В этом году я решил подарить вам к Новому году Пале-Рояль.

Герцог Шартрский был истинным принцем. То, что вместо коробки шоколада ему подарили дворец, нисколько его не удивило. Он учтиво поблагодарил, но счел излишним целовать отца.

— Это госпожа де Монтессон посоветовала мне сделать вам такой подарок, — добавил герцог Орлеанский.