Когда людоед очнется

Чувственное и веселое лицо в обрамлении светлых волос, глаза, вероятно, серые или зеленые. А в костюме эпохи Просвещения он бы как две капли воды походил на Луи-Гийома, ботаника, подумала Лола. Он подошел к ней, протягивая руку. Она представилась и объяснила, зачем пришла.

— Комиссар полиции в отставке… Майору Дюгену уже не хватает сотрудников?

— Майору Дюгену не понравилось бы, знай он, что я вмешиваюсь в его расследование.

— Он замучил меня вопросами. Это было тяжело и в то же время интересно. Я мог бы часами наблюдать за работой профессионалов.

— Знаете, Юпитер, обычно я сижу дома, складывая пазлы и потягивая портвейн. Но сейчас у меня открылось второе дыхание.

— Второе дыхание?

— Весна гонит меня из дома. А моей лучшей подруге невыносима мысль, что ее друга Брэда обвиняют в убийстве Лу Неккер. Тем более таком жестоком. По-вашему, этого достаточно?

Он от души рассмеялся, сразу помолодев на несколько лет.

— Вы не обязаны говорить мне, почему поссорились с Лу, — продолжала Лола. — Но мне бы хотелось знать.

Она подошла к стеллажу. Потрогала дрель, скобель, молот, покрытый порошком цвета охры, вкусно пахнувшим карри, скульптурную глину, провела пальцами по ручке механической пилы, пощупала пластиковый пакет с веточками.

— Так не пойдет. Вы мне симпатичны, но играть я не стану.

— Мы играем в игру? Какую?

— Вы будто невзначай трогаете пакет. Вот это я и называю игрой. По-вашему, я мог задушить Лу?

По правде сказать, нет, ей легче представить, как он ласкает рокершу, стараясь отдалить ее от Норы. Чутье подсказывало, что странным у Юпитера Тоби было только имя, которое он себе выбрал.

— Вам Нора сказала, что мы с Лу поссорились?

— Ну да.

— Лу не хотела знаться с «продавшимся». Именно это слово она употребила.

— Продавшегося кому?

— По мне, так никому. А она считала, что самому дьяволу. Я уже все рассказал майору Дюгену. Мне ведь скрывать нечего. Жильбер Марке, владелец фирмы «Батикап», предложил мне это помещение на самых выгодных условиях, и я согласился. Он хотел заполучить мастерские, а я был сыт по горло жизнью в ЦИЖ. Настоящий проходной двор. А мне нужно уединение.

— Оно и видно, — заметила она, подходя к разворошенной постели.

Схватив бутылку с шампанским за горлышко, она приложила ее к щеке.

— Еще прохладное, — сказала она.

— Не желаете?

— Спасибо, нет. Но, как я вижу, вы без труда забыли Лу.

— Я никогда и не был в нее влюблен. Она мне очень нравилась, я восхищался ее энтузиазмом, ее смерть меня потрясла, но жизнь продолжается. У меня есть моя работа. Я иду вперед и редко оглядываюсь назад.

Лола решила слегка переиначить реальность:

— Нора утверждает, что Лу пыталась убедить вас обыскать библиотеку сестры Маргариты.

— Лу была одержима сестрой Маргаритой.

Она почувствовала его смущение и поняла, что не подтолкни она его, он бы никогда не заговорил о поведении Лу.

— Одержима?

— В ней она видела олицетворение неудачи Центра Жармона. А сестра Маргарита всего лишь следовала приказам своего Ордена. Ни больше ни меньше.

Лола присела на честерфилдовский диван. Тоби снова принялся за работу. Из ящика вылуплялось ярко-красное блестящее яйцо не меньше метра в диаметре. Лола прочла название: «Эллиптическая кровь». Она ничего не смыслила в современном искусстве, но это произведение излучало силу. Жильбер Марке не брезговал никакими приемами. От грубых, вроде крыс, шприцев и громил, до изощренных, вроде устранения самых талантливых художников ЦИЖ.

— Прежде я работал с растительным материалом. Недавно перешел к бронзе и лаку. Но от пряностей полностью не отказался. Они мне по вкусу.

Лоле нравился его голос, простота и прямота, с которыми он говорил о своем творчестве. Она закурила, положила пачку с сигаретами и зажигалку рядом с собой и стала наблюдать за его работой. У Юпитера были точные, выверенные движения. В нем чувствовалась сила, но не насилие. По крайней мере, на первый взгляд.

Убрав ломик на стеллаж, он подошел к Лоле. Стянул у нее сигарету и устроился на другом конце дивана.

— Если хотите знать, я только что занимался любовью со своим спонсором.

— С Жильбером Марке.

— Издеваетесь? С Хатч.

— С Хатч?

— С его компаньонкой. Соблазнительной мадам Хатчинсон. Она просит называть ее Хатч, такая уж у нее причуда. По ее настоянию Марке сдал мне эту фабрику. Она хитрее его и считает, что не стоит тревожиться из-за мастерских.

— И не стоит подбрасывать крыс и подсылать громил?

— В частности.

Юпитер Тоби поставил диск с джаз-роком. Кажется, Майлз Дэвис, решила Лола.

— Я знаю, что у вас на уме, — сказал он.

— Что же?

— Что Марке склонен к насилию. Что он не остановился на крысах и громилах и зашел слишком далеко: нанял киллера, чтобы устранить Лу. Не думайте, что это не приходило мне в голову.

— Я ничего и не думаю. Просто слушаю вас.

Лоле показалось, что он искренен, но впервые решился с кем-то поделиться своими предположениями. Вероятно, это принесло ему облегчение. «Я иду вперед и редко оглядываюсь назад». Так ли это, Юпитер?